Старуха Кабанова, или, просто, Кабаниха
Старуха Кабанова, или, как чаще ее называют, Кабаниха, несет в себе ту же стихию самодурства, замешанного на жажде власти над душами. Но ее поле утверждения не улица, а свой дом и двор: самодурство, ханжески укрывшееся за глухими ставнями и запертыми воротами, но оттого не менее агрессивное в защите авторитета «старших».
Ища психологический ключ к образу Кабанихи, первые ее исполнительницы па сцене Малого театра надевали раскольничьи одежды. Казалось, что рьяная истовость, проповедь строгого домостроя может быть объяс1 нена старозаветным
Желая прослыть доброй, Кабаниха оделяет нищих, но заедает век домашних.
В некоторых постановках «Грозы» были предприняты попытки изобразить старуху Кабанову как бы объемнее и даже с известной долей сочувствия: войти в ее обстоятельства, проникнуться ее беспокойством за сына, признать законность ревнивой материнской опеки. Конечно, любой исполнитель не только вправе, но и должен взглянуть на своего героя
Драматурга занимали все оттенки притяжений и отталкиваний, от века возникающих в любой семье, где обречены на совместное житье люди разных возрастов, поколений и семейных традиций.
Спору нет, суровая мать по-своему любит Тихона. Но не ее ли деспотическая любовь сделала его таким робким и вялым, заставила украдкой пить, отстаивая иллюзию независимости? Отношения же Кабанихи к молодой невестке — полны мучительной предвзятости: она заранее видит ее во всем виновной, не устает корить Тихона за снисходительность к ней, а сама ревниво проверяет, не меньше ли жены любит ее сын?
Что такое гипноз авторитета? Кабаниха заставляет домашних свято чтить обряды, требует истовых поклонов в пояс. Ей нужна постоянная проверка силы своей власти, готовности «младших» к послушанию, и она зудит, душу выматывает, требуя не простой покорности, но покорности с чувством и усердием, от души. И все же что-то уже подтачивает ее силу.
Кабаниха тем жестче охраняет законы калиновского дома, что с беспокойством видит, как рушатся на глазах заветы патриархальней старины: «старших не уважают», растеряно «почтение родителям от детей-то». «Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж к не знаю»,- сокрушается она.
Островский приоткрывает сам механизм деспотической домашней власти. Излишняя, по видимости, страсть к наставлениям имеет у Кабанихи свой резон: она будто дрессирует Тихона на послушание, постоянно проверяет в Катерине готовность к исполнению ее воли. При этом Кабаниха допускает, что «приказы» ее могут быть и не выполнены, да это не так важно: важно не возражать, молчаливо соглашаться со всем ею сказанным, А ее дело подозревать неповиновение, вымогать признания, требовать покаяния в несодеянной вине…
Именно так доводит она Катерину до исступления, подталкивая к трагической, развязке. Вот она, связь домашнего деспотизма и ханжества, создающая особое ощущение духоты, тяжкой предгрозовой духоты в городе, так красиво раскинувшемся на волжском берегу.
Старуха Кабанова, или, просто, Кабаниха