Сюрреализм. Искусство сверх реального
Зародился на почве дадаизма, но со временем поглотил. Эстетическая концепция вобрала в себя много идеалистических учений, к-ые захватили широкие круги западной интеллигенции после войны:
1) Влияние философии интуитивизма. Разум бессилен понять сущность явления, и лишь интуиция служит средство познания истины. Мир познается иррационально.
2) Философская теория художественного творчества. Нет никаких объективных критериев познания мира, познать можно только с помощью случайного, фантазии. 1 и 2 образуют Философию Жизни.
3) Фрейдизм.
Сюрреализм как течение в искусстве был очень хорошо организован. Каждая группа имела свою стратегию, программу. Сюрреализм — это широкое политическое движение.
Цель — революция. Важнейшая задача — освобождение человека. Это тоталитарная группа с жесткой дисциплиной. Во главе Бретон и Арагон.
Познакомились на фронтах войны, служили в медицинских частях, где им пришлось наблюдаться случаи клинических расстройств, острых параноидальных состояний — вот и открылась идея сюрреализма. Инструменты деятельности сюрреализма: журналы, выставки, манифесты.
Время существования:
Характерные черты: * Сюрреализму свойственен отказ от осознанной реальности. Сказать полную правду о себе сказать можно лишь в том случае, если подавить все формы контроля, иначе к реальности не пробиться. Художник сам с собой делает то, что психотерапевт со своим пациентом.
Первоначальные творческие стимулы: алкоголь, наркотики, чрезмерное переутомление. Но скоро осознали, что это тупиковый путь. Арагон: «Нельзя приравнивать всякое свинство к поэзии».
Сюрреализм подчеркнуто гетеросексуален. Женщина — источник сюрреалистического чуда. Ключевой концепт сюрреализма — «reve» — «греза», и ее воплощение — женщина.
Культ женщины. Творчество исключительно эротично, ведущая тема — любовь к женщине.
Разоблачают жанр романа — это воплощение буржуазной пошлости в искусстве. В группе сложилась система запретов на жанры. Но! сюрреалистический роман существует, но надо обращаться к сказке и предромантизму.
Дуэль модернизма и реализма, точнее, немодернизма — выразительная характеристика альтернативности, антагонистичности эпохи войн и революций 10-40-х годов, когда политизация была признаком времени, когда политическая борьба в немалой степени определяла борьбу литературную. «Не писать историю, а делать ее» — такова заманчивая перспектива, которая осознавалась в прямой связи с фантастическими открытиями науки и техники. Действие стало ценностью приоритетной.
В этом объяснение объективной привлекательности литературы социалистического реализма, заряженной пафосом действия, совершенствования мира в интересах большинства народа. Политический и экономический кризис, кровавые войны, фашизм — все это отождествилось с буржуазным обществом и все это вынуждало обращать взоры на Восток, принимать революцию и социализм. Талантливые писатели-коммунисты создали немалое число значительных произведений.
В 30-е годы, освобождаясь от пролеткультовского левачества 20-х годов, они оказались в авангарде борьбы за возрождение и развитие национальных традиций.
Окостенение, догматизация принципов социалистического реализма произошли довольно быстро, но преимущественно в тех странах, где компартии оказались у власти, подчинив литературу задачам пропаганды, идеологической борьбы.
Однако внутри социалистической эстетики утверждалось и такое понимание метода, которое открывало путь плодотворному развитию реализма в новых исторических условиях. Б. Брехт доказывал, что реализм меняется с течением времени, что реализм — не вопрос формы, которая тоже меняется, что для овладения действительностью художник-реалист вправе использовать любые средства. Чтобы высветить правду жизни, искусство должно показать, что оно не есть жизнь, — этот тезис Брехта противостоял многовековой традиции искусства, которое интерпретировалось в духе «мимесиса».
Брехт — новый, современный этап развития реалистической драматургии относительно «новой драмы» рубежа веков, разрушивший иллюзию жизни в театре, иллюзию «четвертой стены».
Ради главной задачи — научить людей мыслить, действовать с пониманием своей ответственности — Брехт обнажил условный характер искусства, создал «свободную драму», обосновал «открытый реализм». Модернисты атаковали бальзаковскую традицию с достаточным на то основанием — классический опыт оставался живым, питал собой искусство XX в. Габриэль Гарсиа Маркес, имя которого отождествляется отнюдь не с традиционным реализмом, на склоне XX в. назвал реализм XIX в. гарантией правдивости. Томас Манн в 50-е годы говорил — совершенно справедливо, — что роман «был и продолжает оставаться «социальным, социально-критическим».
В пределах самой традиционной из форм реализма происходили существенные изменения, жанр «открывался» не только новому содержанию, но и новой литературной технике. В практическом опыте искусства подтверждалось, что реализм — не вопрос формы, что «модерная» форма вовсе не является принадлежностью модернизма. В своем споре с реализмом модернисты подставили на место современного реализма некую фикцию — законсервировавшуюся традиционную форму.
Литература XX в.- шире, больше альтернативы «реализм — модернизм»; приходится говорить об альтернативе «модернистский — немодернистский». «Социально-критический» роман в его более или менее традиционном варианте определяет в известной мере лицо литературы тех стран, где такая традиция и существовала, — прежде всего во Франции и в Англии. Но в Германии, Австрии, Испании, даже в США, дело обстояло иначе. Все они, и модернисты, и немодернисты, принадлежали одной эпохе, испытывали воздействие одних и тех же факторов, — и о том, конечно, что они сосуществовали, взаимодействовали.
Джойс в немалой степени определил поиски Броха, а поиски Сартра в немалой степени определил Брехт, да так, что экзистенциалист заявил о себе как о реалисте. Все дело в том, что из одних и тех же обстоятельств, из одних и тех же идей делались принципиально различные выводы, ставились противоположные задачи, несмотря на то что пересечение и даже сближение — очевидная особенность развития литературы в XX в. «Или гуманизироваться, или погибнуть».
Гуманизируется, несомненно, и экзистенциализм, пытаясь спасти индивидуума от поглощения его безликой, унифицированной массой, — но при этом подталкивает к вседозволенности, к «своеволию», ничем не ограниченному. «Потерянный» герой Хемингуэя проверял себя у тех же пределов, перед лицом смерти, — но за ним стояли «другие», не отчуждение, но обретение становилось все более осознанной потребностью. Открытие «себя» и открытие «других» происходило одновременно. XX век с его войнами, кризисами, глобальными катастрофами давит на сознание чудовищной тяжестью — и всех «модерных», всех современных писателей, модернистов и немодернистов, побуждает к ответной реакции, пробуждает глобальное мышление, способность к познанию сущности, всеобщности, сопрягающей различные времена и разные сферы бытия.
Сюрреализм. Искусство сверх реального