Тема родины в лирике Есенина
Гой ты, Русь моя родная, Хаты — в ризах образа… Не видать конца и края — Только синь слепит глаза.
Волшебный мир поэзии С. Есенина, певучий и лиричный, сливается в одну песню, прославляющую страну «с кратким названием — Русь» .Краем благословенной природы и обителью христианской культуры представлял Россию в своем раннем творчестве поэт. Для него, воспитанного на традициях народной поэзии и стихах таких певцов родного края, как Кольцов и Никитин, родина — это вера предков, и народные предания, и светлая красота природы средней
В ранней лирике Есенина очень много от фольклора — описание природы, смен времен года, картины крестьянского труда и быта, которые он знал не понаслышке. Даже самые обычные, «бытовые» сцены сельской жизни в таких, казалось бы, прозаичных стихах, как «В хате», «Корова», «Дед», написаны им с тонкой образностью и поэтичностью, что создает особую атмосферу покоя и домашнего уюта:
Там, где капустные грядки Красной водой поливает восход, Кленочек маленький матке Зеленое вымя сосет…
В поэзии Есенина часто звучат христианские мотивы, неразрывно связанные с народной этикой. Одно
Но, разумеется, прежде всего родина для Есенина — это родная природа. Он любит ее самозабвенно, он находит прекрасное в любом ее уголке а проявлении. Для него одинаково хороши и полны очарования и «черная, потом пропахшая выть» и «топи да болота», и «резеда и риза кашки» — все это его родина, «край любимый», который поэт воспевал и прославлял всю свою жизнь.
Однако не все безоблачно в жизни поэта, назревают грядущие перемены в стране, и уже в ранних стихах Есенина явственно начинают проступать тревожные мотивы, навеянные грустью, тоской и трагическим предчувствием:
Устал я жить в родном краю В тоске по гречневым просторам, Покину хижину мою, Уйду бродягою и вором.
Постепенно радостное, эйфорическое настроение сменяется ощущением грядущей катастрофы. Невозможно не заметить, что реальная жизнь деревни не укладывается в лубочные рамки народной поэзии, но поэт еще пытается отстоять свою верность прежним идеалам, своей прежней привязанности:
Но люблю тебя, родина кроткая! А за что — разгадать не могу. Весела твоя радость короткая С громкой песней весной на лугу.
Но нотки сомнения уже прокрадываются в несколько искусственный мажорный тон поэта; он в сомнении, в колебаниях, и в стихотворении «О Русь, взмахни крылами…» его лирический герой даже вступает в спор с Богом. Теперь поэт выступает как протестант, он предсказывает России иную судьбу, призывая:
Довольно гнить и ноять, И славить взлетом гнусь, — Уж смыла, стерла деготь Воспрянувшая Русь.
В таком, несколько смятенном, состоянии духа встречает Есенин революцию 1917 года — и с радостью принимает ее, хотя и «по — своему, с крестьянским уклоном», как он позднее напишет в своей автобиографии. Однако противоречивые чувства не покидают поэта. Его стихи этого периода — это, в одной стороны, попытка порвать с прошлым, а с другой как-то совместить то, что он видит в реальности с мечтой о «крестьянском рае». Очень характерна в этом отношении поэма «Инония».
Здесь впервые начинает звучать тема откровенно неприязненного отношения к городу, противопоставления его деревне. Пока еще речь идет только об Америке, но вскоре конфликт города и деревни, перенесенный на русскую почву, станет неизбывной болью поэта. Ненависть к городу только усиливает в творчестве Есенина нежное отношение к родной природе, и, наверное, поэтому в эти годы им написаны такие шедевры пейзажной лирики как «Зеленая прическа…», «Я по первому снегу бреду…» и «Нивы сжаты, рощи голы…». Эти стихотворения — своего рода прощание с любимой природой.
Перед неумолимым напором цивилизации природа вынуждена отступать, по сути, она обречена на медленную гибель. «Я последний поэт деревни!» — с горечью восклицает Есенин.
Однако наступающая цивилизация коснулась и его самого, и теперь он может сравнить диск луны с циферблатом часов, пробивающих последний час:
Догорит золотистым пламенем Из телесного воска свеча, И луны часы деревянные Прохрипят мой двенадцатый час.
Наибольший трагизм звучит в стихотворении «Сорокоуст». Поэт все яснее и яснее ощущает, что Родина, которую он знал и любил с детства, без которой он не представляет свою жизнь, изменяется неузнаваемо под напором агрессивной цивилизации, которая безжалостно уничтожает саму душу России — ее живую природу. В тонконогом жеребенке, скачущем за поездом, фокусируется для Есенина непримиримый конфликт живой природы с наступающей железной цивилизацией, и в этом столкновении «красногривый жеребенок» обречен:
Милый, милый смешной дуралей, Ну куда он, куда он гонится? Неужель он не знает, что живых коней Победила стальная конница?
Уже прозвучавший ранее в «Инонии» мотив неприязни к городу, в стихотворении «Мир таинственный, мир мой древний» достигает своего апогея:
Город, город! Ты в схватке железной Окрестил нас как падаль и мразь. Но, пожалуй, вершина отчаяния — стихотворение «Не ругайтесь. Такое дело!…»: Не ругайтесь.
Такое дело! Не торговец я на слова. Запрокинулась и отяжелела Золотая моя голова.
Нет любви ни к деревне, ни к городу Как же смог я ее донести? Брошу все. Отпущу себе бороду И бродягой пойду по Руси.
Это был полный разрыв с прошлым, со своими корнями, который обернулся для Есенина не только поэтической, но и личной трагедией. «Нет любви ни к деревне, ни к городу…». Действительно, как бы уйдя из деревни, Есенин так и не стал городским жителем. Даже путешествие в Европу и Америку не добавило ему уважения к техническому прогрессу, не случайно свои путевые заметки он называет «Железный Миргород», подчеркивая этим его мещанское содержание.
Жизнь в Москве не способствовала выходу из кризиса. Стихи того периода — усталые, пессимистические, такие как «Москва кабацкая»,- ярко выражают его внутреннюю боль и страдание :
Я усталым таким еще не был. В эту серую морозь и слизь Мне приснилось рязанское небо И моя непутевая жизнь. ………………………………….. И теперь даже стало не тяжко Ковылять из притона в притон, — Как в смирительную рубашку, Мы природу берем в бетон.
Последний период творчества Сергея Есенина — настоящая вершина его поэзии, поэзии примирения и подведения итогов: «Возвращение на Родину», «Русь уходящая», «Русь советская»… Да, старое ушло безвозвратно, а новое непонятно и совсем не похоже на то, о чем мечталось в романтическом Октябре 1917 — го.
Я человек не новый! Что скрывать? Остался в прошлом я одной ногою, Стремясь догнать стальную рать, Скольжу и падаю другою.
Знаменитое «Письмо матери», написанное Есениным в эти годы, звучит не только как обращение к конкретному человеку, но и как прощание с матерью — родиной:
Ты одна мне помощь и отрада, Ты одна мне несказанный свет.
Вероятно, предчувствуя свой недолгий век, Есенин снова и снова спешит с грустью попрощаться с тем, что было ему дороже всего на свете :
Мы теперь уходим понемногу В ту страну, где тишь и благодать
Может быть, и скоро мне в дорогу Бренные пожитки собирать.
Милые березовые чащи! Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим Я не в силах скрыть моей тоски.
В цикле «Персидские мотивы» — последнем признании любви к Родине — лирическое начало достигает своей максимальной выразительности, интимное, сугубо личное проникнуто ностальгическими нотками, а любовь в Родине согрета глубоким внутренним чувством.
Шаганэ ты моя, Шаганэ! Потому, что я с севера, что ли, Я готов рассказать тебе поле, Про волнистую рожь при луне, Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Потому, что я с севера, что ли Что луна там огромней в сто раз, Как бы ни был красив Шираз, Он не лучше рязанских раздолий. Потому, что я с севера, что ли.
Я готов рассказать тебе поле. Эти волосы взял я у ржи, Коли хочешь, на палец вяжи — Я нисколько не чувствую боли. Я готов рассказать тебе поле.
Великий лирик, певец родного края, поэт трагической судьбы, в которой сфокусировались кровавые коллизии эпохи, Сергей Есенин до конца дней своих остался верен своему завету :
Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» — Я скажу: «Не надо рая, Дайте родину мою».
Тема родины в лирике Есенина