В чем смысл противопоставления образа Калашникова образам Кирибеевича и Ивана Грозного в поэме «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»?
Безумству храбрых поем мы песню! Безумство храбрых — вот мудрость жизни. М. Горький В поэме «Песня…» описывается случай, который Лермонтов относит к русской истории XVI века. Купец мстит опричнику и царскому любимцу за свою оскорбленную честь: Калашников выходит на кулачный бой с Кирибеевичем, не боясь смерти и царского гнева. Противостояние Калашникова — Кирибеевича и Ивана Грозного подтверждается композиционным построением произведения.
В первой части описывается шумный пир у Ивана Грозного, где гости-опричники пьют сладкое
Удалой Степан Парамонович своим поведением доказывает превосходство личности над властью, его противоборство с опричником и царем неизбежно и является единственной возможной реакцией романтического героя на оскорбительное поведение Кирибеевича. Молодой Кирибеевич живет не по христианскому закону, а по закону, установленному Иваном Грозным для своих опричников, — «все позволено, кроме ослушания царской воли». Кирибеевич также романтический герой, ибо готов идти до конца ради своих желаний: обмануть царя на пиру, не сказав, что Алена Дмитриевна замужем; опозорить честную жену, приставая к ней на улице: А смотрели в калитку соседушки, Смеючись, на нас пальцем показывали…
— рассказывает Алена Дмитриевна. Таким образом, Калашников и Кирибеевич противопоставлены как романтические герои-антагонисты: первый — благородный мститель, борющийся за справедливость, второй — носитель неограниченного личностного начала. Однако Лермонтов нарушает в поэме каноны романтизма, так как его простонародный герой побеждает аристократа-эгоиста, причем побеждает морально еще до боя. Здесь проходит еще одна грань противопоставления купец — царь и царский любимец, которая доказывает демократические симпатии поэта. Калашников объяснил Кири-беевичу, почему вышел биться против него: И жил я по закону господнему: Не позорил я чужой жены, Не разбойничал ночью темною…
Кирибеевич смутился после этих слов, ибо чувствует свою вину перед соперником: И услышав то, Кирибеевич Побледнел в лице, как осенний снег, Бойки очи его затуманились, Между сильных плеч пробежал мороз, На раскрытых устах слово замерло… Оба героя изображаются резко индивидуально. Калашников — суровый и решительный муж и глава семейства, Кирибеевич — молодой, самоуверенный удалец, охваченный неодолимой любовью. Недаром образ купца связывается с фольклорной разбойничьей песней. Один из вариантов этой песни поют пугачевцы в романе А. С. Пушкина «Капитанская дочка» : царь обещал наградить пойманного разбойника — устроить ему красивую казнь.
И в лермонтовской поэме Иван Грозный издевательски перечисляет детали казни Калашникова: остро наточенный топор, парадный костюм палача, звон набатного колокола: Чтоб знали все люди московские, Что и ты не оставлен моей милостью…
Образ опричника связан с лирической песней о тоске-печали влюбленного молодца, который вызывает в народной песне сочувствие, также как и в лермонтовской поэме. Достаточно вспомнить грустное признание Кирибеевича на пиру: Как увижу ее, я и сам не свой: Опускаются руки сильные, Помрачаются очи бойкие; Скучно, грустно мне, православный царь, Одному по свету маяться. Убив царского любимца, Калашников, частный человек, вступает в конфликт с самим царем и не склоняется даже перед царской властью: не объясняет причин убийства Кирибеевича, не просит пощады, хотя знает, что казненных хоронят не по-христиански — без имени, по обочинам дорог, а не на кладбище. Но «лютая, позорная» смерть не страшит героя, то есть Калашников выдерживает свой романтический характер до конца.
В этом отношении Калашников отличается от Евгения из поэмы Пушкина «Медный всадник». И у Пушкина, и у Лермонтова простой человек сталкивается с самодержцем и в результате этого погибает. Но Петр Первый явно превосходит Евгения, так как несчастный сумасшедший обращает к Медному всаднику туманные угрозы и невнятные упреки, а потом всю ночь мечется по городу, спасаясь от воображаемой погони.
Иван Грозный ни в чем не превосходит удалого купца, у Лермонтова державное и индивидуальное начало оказываются равновеликими. Кроме того, суд царя в лермонтовской поэме очевидно неправедный. Подводя итог, отметим, что историзм «Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» не стоит преувеличивать. Противостояние частного человека деспотизму — тема, которая волновала романтиков XIX века, но была неактуальной для общественного сознания XVI века — эпохи Грозного.
Конечно, Лермонтов дал зарисовки средневековой Москвы, показал сцены царского пира, кулачного боя, но эти атрибуты времен Ивана Грозного являются в поэме только экзотическим фоном для раскрытия главной идеи произведения: герой совершает подвиг во имя чести и долга, он не подвластен объективным историческим обстоятельствам. Эта идея была близка поэтам-декабристам, и Лермонтов тоже утверждает ее в поведении Калашникова. Характеры трех героев решены в романтическом духе: в сложной, противоречивой натуре человека выделяются одна-две главные черты.
«Песню…», где дается романтическое решение проблемы «личность — исторические обстоятельства», можно сравнить с «Медным всадником», где та же проблема решается в реалистическом ключе: Пушкин видит бесперспективность бунта отдельной личности против объективных исторических обстоятельств, Лермонтов воспевает этот бунт. В обоих произведениях есть описание могил: Евгений похоронен «ради Бога» на маленьком безлюдном острове; Калашников — «промеж трех дорог: Промеж Тульской, Рязанской, Владимирской» . Первая могила забыта, второй — мимо проходящие люди всегда кланяются, хотя на ней нет ни креста, ни имени удалого купца. Такие разные финалы — следствие беспомощного бунта пушкинского героя и героического поступка лермонтовского героя.
В чем смысл противопоставления образа Калашникова образам Кирибеевича и Ивана Грозного в поэме «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»?