Вечная борьба добра в романе Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери»
Одним из главных образов — символов романа выступает величественный собор, который носит имя Богоматери. Он строился с XII по XV столетие, вследствие чего соединил разные архитектурные стили — романский, стиль раннего Средневековья и позднее — средневековую готику. Собор, который по христианской догматике, является моделью мира, выступает ареной земных страстей. От него неотделим и Квазимодо, который голосами своих звонов «вливал жизнь в это необъятное сооружение», и злой аббат Клод Фролло.
Квазимодо — художественное воплощение
Первое мы видим в противопоставлении красоты Эсмеральды и уродливости Квазимодо, второе — в противопоставлении душевной красоты Квазимодо и внутренней темноты Клода Фролло.
Если Квазимодо пугает своей уродливостью, то Фролло вызывает страх теми тайными страстями, которые испепеляют его душу: «От чего
Клод Фролло — настоящий романтический преступник, охваченный победоносной, непреодолимой страстью, способный лишь на ненависть, на разрушение, которые приводят к гибели не только безвинной красавицы Эсмеральды, а и его самого.
Почему же носителем и воплощением зла у Гюго является католический священнослужитель? Это связано с определенными историческими реалиями. После 1830 года в передовых слоях французского общества оказывается реакция против католической церкви — главной опоры старого режима. Заканчивая свою книгу в 1831 году, Гюго видел, как обозленная толпа громила монастырь Сенжермен и дворец архиепископа в Париже, как крестьяне сбивали кресты с часовен при больших дорогах. Тем не менее, Клод Фролло — это образ не только исторически обусловлен.
Возможно, он навеян и теми огромными сдвигами, которые состоялись в мировосприятии современников Гюго. Неизвестное происхождение Квазимодо, физическая уродливость и глухота отделили его от людей. «Каждое обращенное к нему слово было издевательством или проклятием». И Квазимодо впитал в себя человеческую ненависть, стал злым и диким.
Но за его безобразной внешностью пряталось хорошее, чуткое сердце. Автор показывает, что несчастный горбун способен на глубокую и нежную любовь. Любить Эсмеральду, обожествлять ее, предохранять от зла, защищать ее, не жалея собственной жизни, — все это вдруг стало целью его существования. Клод Фролло — это тоже своеобразный символ — символ высвобождения из-под власти догм. Тем не менее, все в жизни преисполнено противоречий.
И скептик Фролло, отвергнув церковную догму, находится в плену суеверий и предрассудков: девушка, которую он любит, кажется ему посланницей дьявола. Клод Фролло страстно любит Эсмеральду — и отдает ее в руки палачей. Он знает привязанность к нему Квазимодо — и предает это чувство.
Он Иуда, но не тот, которого описывало страстное воображение его почитателей, а тот, который стал символом измены и коварности.
Рядом с образом Клода Фролло художественно достоверный образ капитана Феба де Шатопера. Красивая внешность и блеск мундира скрывали пустоту, легкомысленность и внутреннюю убогость этого молодого дворянина. Силы зла, что руководят поступками Клода Фролло, бросили вызов Собору — символу света, добра, христианства. Собор будто высказывает свое негодование, предупреждает, что архидьякон будет наказан.
В конце концов, именно Собор помогает Квазимодо отомстить Клоду Фролло: «Под ним зияла бездна… Он извивался, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы залезть по желобу на балюстраду. Но его руки скользили по граниту, его ноги, царапая почерневшую стену, напрасно искали опоры…»
Передавая существенные черты эпохи, В. Гюго вместе с тем не всегда придерживался достоверности в изображении прошлого. В центре романа он поставил образ Эсмеральды, красивой девушки, воспитанной цыганами. Он ее сделал воплощением душевной красоты и гуманности.
В. Гюго воображал, что в мире постоянно происходит борьба между добром и злом, и создавал свои положительные образы, исходя из абстрактной идеи добра, не отчитываясь о том, как могли сформироваться эти положительные характеры в конкретных условиях жизни.
В своем предисловии к «Кромвелю» Гюго провозглашал, что христианские времена дали новое понимание человека как существа, которое объединяет начала телесные и духовные. Первое — скованное желанием и страстью, второе — свободное, способное на крыльях любви и мечты подняться в небо. Итак, и литература должен вместить в себе контрасты приземленного и возвышенного, безобразного и прекрасного, проникать в подвижную, непостоянную, противоречивую сущность реальной жизни.
Вечная борьба добра в романе Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери»