«Вишневый сад» А. П. Чехова, как символ прошедшего века
Читателю, даже не очень внимательному, наверняка бросится в глаза, что в пьесе Чехова практически нет ни одного счастливого человека. Раневская приезжает из Парижа, чтобы покаяться в своих грехах и найти последний покой в родном имении. Прямо по притче о Блудном сыне выстроила она свои последние планы.
Но, увы, ей этого сделать не удалось: имение продают с молотка. Раневской приходится возвращаться в Париж к старым грехам и новым проблемам.
Верный слуга Фирс заживо похоронен в заколоченном доме. Шарлотта со страхом ждет наступления нового
Даже деревья в саду, по разумению Ани, ущербны, потому что опорочены рабским прошлым и, значит, обречены настоящим, в котором нет места прекрасному, в котором торжествует практицизм.
Но, по мысли Чехова, завтрашний день все равно должен быть лучше, счастливее сегодняшнего. Автор связывает свои надежды в этом отношении с ней и Петей
Хочу подчеркнуть, что героям пьесы совершенно невдомек, почему они несчастны. Гаев и Раневская, например, склонны думать, что причины их несчастий скрыты в злом роке, в неблагоприятных обстоятельствах — во всем, кроме них самих, хотя это была бы более верная догадка.
Самая энергичная фигура — Лопахин, делец, ловкий предприниматель тоже входит в этот мистический» круг несчастных, ущербных людей. Ведь его дед был когда-то крепостным в этом имении. И как бы ни хорохорился Лопахин, показывая свой взлет, читатель и зритель не может отделаться от ощущения, что хорохорится-то он больше от бессилия разроднить-ся с этим рабским садом, который даже уже и несуществующий будет напоминать Лопахину, из какой он грязи вышел в князи.
Он советует вырубить сад, разбить его на участки и сдавать эти участки под дачи. Он советует сделать это в поисках выхода из заколдованного круга несчастий. «И тогда ваш сад станет счастливым, богатым, роскошным», — заявляет он.
«Какая чепуха!» — перебивает Лопахина Гаев, который уверен, что ни о каком счастье речи быть не может, когда нет ни цветущего сада, ни уютного старого дома.
Критика советов Лопахина идет, как говорится, автоматом, Гаевы даже не берут на себя труда вдуматься в суть дела и понять проект Лопахина. Лопахин в ответ обвиняет их в легкомыслии.
Любовь Андреевна в смятении. Она уже готова на все: обратиться за помощью к тетушке, которую терпеть не может, определить по знакомству на службу брата, даже занять деньги у своего бывшего крепостного Лопахина. Но она не хочет и не может поступиться своими дворянскими традициями. Для Га-евых «дачи и дачники — это так пошло…». Они выше этого.
Они знатны, умны, воспитанны, образованны. Но они, в силу не зависящих от них причин и обстоятельств, отстали от времени и теперь должны уступить свое место, свой сад и дом новым хозяевам жизни.
Чехов создал такой печальный круг людей и деревьев, чтобы показать ненужность, никчемность для будущего нынешних хозяев вишневого сада. Они изжили себя и являются олицетворением паразитизма дворянства с его безрассудным мотовством и легкомыслием. Стариков и старух, всю жизнь проработавших на Раневскую, Варя кормит одним горохом, а первому встречному бродяге Раневская, не задумываясь, отдает золотой.
Старый мир уходящего с жизненной сцены дворянства, окрашенного разочарованием, дополняют и лакей — хам Яша, и бестолковый конторщик Епиходов.
«Вот и кончилась жизнь в этом доме», — говорит Лопахин, намекая, что будущее все же за ним. Но он ошибается. В будущем из всех героев пьесы может быть уверена только Аня. Она говорит Раневской: «Мы посадим новый сад, роскошнее этого» — она не просто старается утешить мать, а как бы пытается представить будущее. Она унаследовала от матери лучшие черты: душевную чуткость и восприимчивость к прекрасному.
Она в то же время полна решимости изменить, переделать жизнь. Она мечтает о том времени, когда переменится весь уклад жизни, когда жизнь, а не деревья превратится в цветущий сад, дарящий людям радость и счастье. Она даже готова трудиться и жертвовать ради такого будущего.
И в ее восторженных речах я расслышал голос самого автора пьесы, который говорит нам, раскрывая тайну своего произведения: деревья не виноваты в несчастьях людей, а люди, к сожалению, могут, но не всегда хотят сделать себя и окружающие их деревья счастливыми.
Как известно с самого начала, имение обречено; обречены и герои — Раневская, Гаев, Аня и Варя — им не на что жить, не на что надеяться. Предлагаемый Лопахиным выход для них невозможен. Сад для них символизирует прошлое, какую-то давнюю, прекрасную жизнь, когда все было легко и просто, и даже умели сушить вишню и возами отправлять в Москву… Но теперь сад состарился, урожайные годы редки, способ приготовления вишни забыт… Постоянное неблагополучие чувствуется за всеми словами и поступками героев…
И даже надежды на будущее, высказанные одним из самых деятельных героев — Лопахиным, — неубедительны. Неубедительны и слова Пети Трофимова «вся Россия наш сад», «надо работать». Ведь сам Трофимов — «вечный студент», который никак не может приступить к какой-либо серьезной деятельности. Неблагополучие и в том, как развиваются отношения между персонажами, и в их разговорах. Каждый говорит о том, что его интересует в данный момент, и не слушает других.
Героям Чехова свойственна трагическая «глухота», поэтому в диалогах мешается важное и мелкое, серьезное и глупое.
В пьесе, как и в человеческой жизни, перемешаны обстоятельства трагические и комические. Везде виден разлад, даже в том, что слуги ведут себя, как господа. Фирс говорит, сравнивая прошлое и настоящее, что «все враздробь». Существование этого человека словно бы напоминает молодым, что жизнь началась давно, еще до них.
Символично и то, что его забывают в имении…
И знаменитый «звук лопнувшей струны» — это тоже символ. Если натянутая струна — готовность, решительность, действенность, то лопнувшая — конец. Правда, есть еще неясная надежда, ведь повезло же соседнему помещику Симеонову-Пищику: он не лучше других, а у него то глину нашли, то прошла Железная дорога.
Аня — та просто уверена в будущем. Но везение — это случайность, которую не надо возводить в абсолют; Анина же уверенность — от молодости.
«Вишневый сад» А. П. Чехова, как символ прошедшего века