Воинствующий гуманизм для Томаса Манна
Фактически литература эмиграции составляет крупную фазу в развитии немецкой литературы не из-за ее непосредственного влияния на битвы того времени, а в первую очередь из-за тех классических произведений, которые появились в результате эстетического осмысления этой борьбы, «органической связи» искусства и политики.
Эти произведения появились не только из стремления критически осмыслить причины скачка назад, который произошел с Германией, не только во имя защиты культуры и гуманизма, но и как результат размышлений о развитии и социальном
Это особенно проявилось в творчестве буржуазных авторов, которые уже в 20-е годы, выдвинув гуманистический идеал, отмежевались от борьбы против политической и литературной реакции. Наступление фашизма подсказало им, что гуманизм как идеал духовного совершенствования
Уступки буржуазно-парламентских государств Запада Гитлеру, кроме того, показали, что этот новый гуманизм может осуществиться только вне рамок фашизма и вне рамок демократии Веймарской республики. Опыт истории показал, что если разум и гуманные устремления побеждены силой, то гуманизм должен усилить свое сопротивление. С понятиями «боевой», «воинствующий» гуманизм новые элементы в мышлении многих буржуазных авторов стали более зримыми.
В литературе того времени появились герои, поступки которых закономерно вытекали из их гуманного сознания. Персонажи буржуазного происхождения из произведений Лиона Фейхтвангера «Семья Опперман» , Бруно Франка «Заграничный паспорт» , Ирмгард Койн «После полуночи» , О. М. Графа «Беспокойство, вызванное миротворцем» вступают в конфронтацию с фашизмом, дают себе отчет в происходящем и делают вывод о необходимости общественной ответственности. И в ненавязчиво убеждающих романах прозаика из Брюнна Эрнста Вайса шаг за шагом отразились перемены в изображении человека. В романах Э. Вайса «Боэций из Орламюнде» , «Георг Летам, врач и убийца» , «Бедный расточитель» прослеживается приход героев к гуманизму,
Этически обоснованному отречению от буржуазного прошлого. В последней книге Э. Вайса «Я — свидетель» , напротив, рассказчик, от лица которого ведется повествование, беспартийный врач, лечивший в 1918 году ефрейтора Гитлера, теперь предоставляет себя в распоряжение испанских республиканцев.
Подобные судьбы были раскрыты, когда эмиграция сама стала предметом изображения, как, например, в романе Лиона Фейхтвангера «Изгнание» , Ирмгард Койн «Дитя всех стран» , романе Фрица Эрпенбека «Эмигранты» или Клауса Манна «Вулкан» . Сын Т. Манна лишь в эмиграции преодолел цветистость стиля своих первых литературных опытов. Антифашистская позиция дала направление его жизни и творчеству. В романе о карьере актера, «Мефистофель» , К. Манн сатирическими красками изображает актера-приспособленца, который быстрым продвижением в нацистском рейхе обязан своему моральному падению.
В романе «Вулкан» К. Манн рассказывает о судьбе эмигрантов во многих странах: перед читателем проходят картины их страданий и отчаяния. И чем бЛьшую весомость получают образы, утверждающие себя в творческом поиске или с оружием в руках, тем полнее удается автору показать их человечность.
Новые черты гуманистической картины мира встречаются и там, где — что происходит не так часто — автор изображает место своей эмиграции. Пауль Цех, значительный экспрессионистский новеллист и лирик, эмигрировавший в 1934 году в Южную Америку, в своих романах «Дети Параны» и «Птицы господина Лангфута» с большой проникновенностью изображает судьбы угнетенных индейцев.
Воинствующий гуманизм для Томаса Манна