Войнович В. — Приключения солдатика
Русская эмиграция пережила три волны: сразу после 1917 года, по окончании второй мировой войны и в 70-е «застойные» годы. Владимир Николаевич Войнович относится к третьему поколению эмигрантов, хотя он и не признает себя таковым, так как фактически произошло насильственное отторжение его от родины.
Нельзя сказать, что литературное творчество Войновича было от начала до конца сатирическим. Впрочем, в повестях «Мы здесь живем», «В купе», «Два товарища» критики и читатели отметили «острый глаз и меткое, разящее слово». Полемические
Затем, помимо воли автора, оно попало в «самиздат», а потом опубликовано в эмигрантском журнале «Грани».
«Похождения Чонкина» стали называть «злобным искажением облика русского солдата», а самого автора — предателем. Это и послужило основной причиной эмиграции Войновича. Вскоре за этим последовало официальное лишение его гражданства.
В
Он совершенно никому не нужен, как не нужен охраняемый объект.
Солдатик Чонкин, пряча обиду на власть, пытается объяснить себе происходящее, но нелепость его поведения в нелепой ситуации только разоблачает абсурдность государственного устройства. Мы становимся свидетелями терзаний молодого солдата, желающего «служить верой и правдой». К нему приходит понимание своей ненужности, невостребованности.
Образ Чонкина неоднозначен. Чонкин, смирный и доверчивый, берет верх над врагами — капитаном Милягой и его подручными, которые казались неуязвимыми и непотопляемыми. И на бытовом фронте простаку Чонкину сопутствует удача: у него появляется кров и добрая подруга Нюра. В финале он получает невиданную награду «За свои негероические труды».
Сам генерал вручает ему орден.
Но подобного сказочного финала не могло быть «в государстве неправедных законов» и «абсурдной морали». Поэтому орден у Ивана отбирают, а самого тащат в кутузку. Критики отмечали двоякую трактовку приключений Чонкина, да и его самого. Они усматривали в нем «придурка с беспринципным сердцем». Видимо, основанием этому была жалостливость Чонкина.
Он всех жалеет: и Нюру, и своих пленников, и кабана Борьку, и даже Гладышева, который пытался его застрелить. Такая неразборчивая
Жалость ко всем и ко всему в жестокие времена доносительства и предательства выглядели странно, нелепо, даже глупо.
Беспомощность, жестокость, подозрительность были ведущими чертами героев времени. Чонкин не может «вписаться» в окружающую его жизнь, хотя «вождя чтит и армейский устав уважает». Более того, он «готов лечь костьми», охраняя доверенную ему груду металла.
Чонкин, скорее всего, несмотря на его «некоторую придурковатость», схожую со сказочным Иванушкой-дурачком, является жертвой государственного режима.
В мире романа жестоко извращены понятия достоинства, чести, долга, любви к Отечеству. Живо лишь одно истинное человеческое чувство — жалость, такая, как у русского солдата Ивана Чонкина. Войнович ясно говорит, что виновато государство, которое сделало его «худшим солдатом своего подразделения», «главарем мифической банды», взявшей в плен людей Миляги и разгромленной полком под командованием свирепого генерала Дрынова.
В сцене предполагаемой расправы над сапожником выясняется, что Моисей Соломонович имеет фамилию Сталин. Сам вождь на страницах романа не присутствует, но его имя — волшебное слово, способное моментально нагонять страх даже на произносящих его. Чонкин по наущению стервеца Самушкина задает политруку роковой вопрос о том, верно ли, что у Сталина две жены.
Плечевой распускает гнусную сплетню о Нюре. Гладышев строчит донос на соседа — сапожника Моисея Соломоновича. Сотрудники органов, предвкушая расправу над «врагом народа», с ужасом узнают, что фамилия жертвы — Сталин. Потрясенный Миляга от растерянности невпопад выкрикивает: «Да здравствует товарищ Гитлер!»
Парадоксальность ситуации доведена автором до абсурда и потому сатирически обличительна. Ирония, порой саркастический смех автора не дают забыть, что его персонажи — это оболваненные, обездоленные бедолаги, живущие словно в бредовом сновидении, но мучающиеся и страдающие. Роман Войновича называют даже «гимном русскому народному характеру» в условиях гибельной, унижающей жизни.
И действительно, в центре повествования «два цельных, чистых образа» — Ивана Чонкина и Нюрьг. Два живых, естественных человека, которые смогли сберечь в себе доброту, верность и любовь, способность к прощению, тягу к земле, страсть к труду в страшном сталинском обществе.
У Ивана Чонкина имеются «литературные предки». Это. конечно, бравый солдат Швейк и неунывающий балагур Василий Теркин. Швейк — герой активный, он сам все время куда-то лезет, сам попадает в какие-то комические ситуации. Теркин тоже активный герой, но его активность связана с суровыми буднями армейской жизни. Чонкин же — фигура пассивная, приключения сами идут к нему и «сами к нему липнут».
Чонкин — фигура более страдающая, и в этом главное отличие. Сам Войнович писал, что рассчитывает на сочувствие к судьбе Чонкина со стороны читателей, а, обращаясь к Брежневу в 1981 году, изгнанный из России писатель саркастически замечает: «Моего оптимизма недостаточно для веры в скорую ликвидацию бумажного дефицита. И моим читателям придется сдавать в макулатуру по 20 килограммов Ваших сочинений, чтобы получить талон на одну книгу о солдате Чонкине».
Владимир Войнович оказался прав. Брежнева сегодня никто не читает и мало кто помнит, а вот роман «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» привлекают все больше читателей.
Войнович В. — Приключения солдатика