Волшебная красота Украины
1-й чтец. Какой волшебный, какой роскошный летний день в Малороссии! Какие томительно-горячие те часы, когда полдень горит среди тишины и жары, а голубой безграничный океан, необъятным куполом склонившись над землей, кажется, заснул, весь утонул в томлении, прижимая и сжимая прекрасную в легеньких своих объятиях!
На нем — ни тучки; в поле — ни звука. Все будто вымерло; и только вверху, в небесной голубизне дрожит жаворонок и серебряные песни польются с ветром на влюбленную землю, и изредка крик чайки или звонкий голос перепела прозвучит
Изумруды, топазы, яхонты эфирных насекомых сыплются над пестрыми огородами, отороченными стройными подсолнечниками. Серые скирды сена и золотые снопы хлебов лагерем стоят в поле и странствуют по его бескрайности. Развесистые ветви черешен, слив, груш аж выгибаются под весом плодов; небо, его чистое зеркало-река в зеленых, гордо поднятых рамах…
Сколько великолепия и
Звучит музыка.
2-й чтец. Степь, которая дальше, становиласьпрекраснее. Тогда весь юг, все те территории до самого Черного моря, представляли собой зеленую целинную пустыню. Никогда плуг не пахал безмерные волны диких растений. Одни только кони, прячась в них, как в лесу, топтали их.
Ничего в природе не могло быть лучше. Вся поверхность земли была зелено-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы проглядывали голубые, синие и лиловые васильки; желтый дрок выпячивал вверх свою пирамидальную верхушку; белая кашка зонтиками шапками виднелась на поверхности; занесенный откуда-то колос пшеницы наливался в гуще. Возле тонких ее корней сновали куропатки, вытянув свои шеи. Воздух был преисполнен тысячами разнообразных птичьих свистов.
В небе неподвижно застыли ястребы, распластав свои крылья и неподвижно затопив глаза свои в траву. Крик стаи диких гусей, которые шли стороной, отражался в
Далеком озере. Из травы взлетала размеренными взмахами чайка и великолепно купалась в синих волнах воздуха. Вот она перевернулась крыльями и сверкнула против солнца.
Какие вы степи хорошие!
Звучит музыка.
3-й чтец. Странный Днепр в тихий час свободно и кротко несет сквозь леса и горы полные воды. Ни колыхнется, ни загремит. Смотришь и не знаешь, плывет или не плывет его величественная ширь, и кажется, будто весь он вылит из стекла и будто голубой зеркальный путь, без меры широкий, без конца длинный, бежит и вьется по зеленому миру. Любо тогда и горячему солнцу взглянуть с высоты и выкупать свои лучи в холоде стеклянных волн, и прибрежным лесам ярко отразиться в водах.
Деревья свиваются вместе с полевыми цветами в воде и, наклонившись, смотрят на нее, и не насмотрятся, не налюбуются ясным своим видом, и улыбаются ему, и приветствуют его, кивая ветвями. А в середину Днепра они не смеют и глянуть: никто, кроме солнца и голубого неба, не смотрит в нее. Мала какая птица долетит до середины Днепра! Пышный!
Нет реки, ему равной, в мире. Странный Днепр и теплой летней ночи, когда все засыпает: и человек, и зверь, и птица, а Бог один величественно осматривает небо и землю и величаво сотрясает ризой. От ризы сыплются звезды.
Звезды горят и сияют над миром, и все вместе отражаются в Днепре. Всех их держит Днепр в темном лоне своем; ни одна не исчезнет от него — разве что потухнет на небе. Черный лес укрыт сонным вороньем, и извечные разломанные горы, склонившись, стараются закрыть его длинной тенью своей. И напрасно! Нет ничего в мире, что могло бы прикрыть Днепр.
Синий плывет медленным разливом и среди ночи, как среди дня, виден столько в даль, сколько достигает человеческий глаз. Млея и прижимаясь ближе к берегам от ночного холода, он пускает по себе серебряную струю, и она полыхает, будто клинок дамаскской сабли, а он, синий, снова заснул. Странный и тогда Днепр, и нет реки, ему равной, в мире.
Когда же пойдут горами по небу синие тучи, черный лес качается с корнями, дубы трещат, и молния, ломаясь между туч, вдруг освещает целый мир, — страшный тогда Днепр! Водные холмы гремят, бьются об горы и с блеском и стоном отбегают назад, и плачут, голосят в дали…
Звучит музыка.
4-й чтец. Вечером вся степь совсем изменялась. Все цветистое пространство ее охватывалось последним ярким отблеском
Солнца и мало-помалу темнело так, что видно было, как тень перебегала по ней, и она становилась темно-зеленой; испарения поднимались гуще, каждый цветок, каждая травинка разливала амбру; и вся степь была наполнена благоуханием. По небу, темно-синему, будто исполинской кистью, были широкие полосы из розового золота; кое-где белели лоскутами легкие и прозрачные тучки, и свежий, волшебный, как морские волны, ветерок едва качался на верхушках трав. Вся музыка, которая звучала днем, затихала и сменялась на другую. Рябые суслики вылазили из нор своих, становились на задние лапки и высвистывали на всю степь. Пение коньков слышалось громче.
Временами из какого-то одинокого озерца доносился крик лебедя и серебром откликался в воздухе… Кое-где ночное небо в разных местах освещалось далеким заревом от выжигаемого по лугам и рекам сухого камыша, и темный ключ лебедей, которые летели на север, вдруг освещался мелко-розовым светом. Звучит музыка.
5-й чтец. Тонкий лунный серп светлел на небе. Несмелое северное сияние, как прозрачное покрывало, ложилось далеко и курило по земле.
Леса, луга, небо, долины — все казалось, будто спало с расплющенными глазами; ветер хотя бы раз вспорхнул где-нибудь; в ночной прохладе было что-то влажно-теплое; тени от деревьев и кустов, как кометы, острыми клиньями падали на влажную равнину — такая была ночь…
Волшебная красота Украины