Встреча Маши Мироновой с императрицей в Царскосельском саду
Для понимания этой принципиально важной сцены нужно помнить, что она написана с расчетом па эффект присутствия читателя: Марья Ивановна, например, не знает, что беседует с императрицей, а читатель уже догадывается; «дама» обвиняет Гринева в измене, но читатель отлично знает, что обвинение это ни на чем не основано. Этот прием Пушкин счел нужным обнаружить: в решительный момент беседы он сообщает: Мата Миронова «с жаром рассказала все, что уже известно моему читателю».
Итак, Марья Ивановна, отвечая на вопрос «дамы», сообщает ей
Пушкин создает еще одну чрезвычайную ситуацию, поручая Гриневу запротоколировать все происходившее: «Сначала она читала с видом внимательным и благосклонным; но вдруг лицо ее переменилось,- и Марья Ивановна, следовавшая глазами за всеми ее движениями, испугалась строгому выражению этого лица, за минуту столь приятному и спокойному».
Пушкину очень важно
Отповедь «дамы» полностью подтверждает принципиально несправедливое правосудие императрицы. Утверждение приговора императрицей Екатериной II и безапелляционно оскорбительное объявление «дамой» Гринева «вредным негодяем» находятся в одном ряду. Пушкин сознательно уравнивает действия императрицы и «человека».
Свидание Марьи Ивановны с Екатериной II достигает — после этой отповеди «дамы»-кульминации: капитанская дочка из робкой и смиренной просительницы превращается в отважную защитницу справедливости, беседа становится поединком.
«- Ах, неправда! — вскрикнула Марья Ивановна. — Как неправда! — возразила дама, вся вспыхнув. — Неправда, ей богу, неправда! Я знаю все, я все вам расскажу».
Горячо воскликнув: «Неправда!»- Маша «с жаром рассказала» все, что уже было известно читателю. Знающий истину читатель не случайно здесь упомянут — он призван быть свидетелем, перед которым императрица оказалась принужденной держать ответ. Что ей оставалось делать?
Настаивать на несправедливом своем приговоре? Но в создавшихся условиях это выглядело бы проявлением безрассудного деспотизма. Подобное изображение Екатерины противоречило бы правде истории. И Пушкин не мог пойти па это.
Ему же важно было другое: показать сначала несправедливость осуждения Гринева и демагогического по существу помилования его Екатериной II, а потом — вынужденное исправление ею своей ошибки.
Марью Ивановну вызывают во дворец. «Дама», представшая уже в образе императрицы Екатерины II, сказала: «Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха». Заявление это примечательно.
Сама Екатерина II признается, что она освобождает Гринева потому, что он невиновен. А его невиновность доказана Машей Мироновой, и эта истина подтверждена читателем. Поэтому исправление ошибки не есть милость. Милость Екатерине II приписали пушкинисты.
В действительности честь освобождения невиновного Гринева принадлежит капитанской дочке. Она не согласилась не только с приговором суда, но и с решением Екатерины II, с ее «милостью». Она отважилась поехать в столицу, чтобы опровергнуть аргументы императрицы, осудившей Гринева. Наконец, она смело бросила «даме» дерзкое слово — «Неправда!»
Маша Миронова вступила в поединок и выиграла его. Приписывая «милость» Екатерине II, исследователи обедняют образ капитанской дочки, отнимая у нее главный в ее жизни поступок. Она в романе была «страдательным» лицом, верной дочерью своего отца, усвоившей его мораль покорности и послушания. «Чудные обстоятельства» не только подарили ей счастье соединения с любимым — они обновили ее душу, се жизненные принципы.
Впервые у Пушкина появилась героиня, борющаяся за счастье. И борьба эта была лишена эгоистического начала, как у Дуни Выриной в «Станционном смотрителе». Потому Пушкин и назвал свой роман именем Маши Мироновой — «Капитанская дочка».
Несомненно, когда Пушкин исследовал «русский бунт», он думал и о недавнем восстании декабристов. Это восстание тоже закончилось трагически. Но дело декабристов воистину не пропало. Они не только завещали будущим поколениям борьбу с самодержавием и рабством.
Своей героической жизнью они утвердили высокий идеал человека.
Борьба декабристов способствовала обновлению многих душ. Это обновление беспримерно проявилось в подвиге жен декабристов, который долгие годы будет служить примером истинно человеческого поведения в труднейших обстоятельствах. Пушкин высоко ценил отвагу слабых женщин, вступивших в поединок с Николаем I. Обобщение этого опыта помогло ему создать образ «Капитанской» дочки.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Встреча Маши Мироновой с императрицей в Царскосельском саду