Художественное своеобразие пьесы «Прометей прикованный»
Существовала Древняя легенда, согласно которой Эсхил, заснув в детстве в отцовском винограднике, увидел во сне бога Диониса. Бог предупредил мальчика о том, что он должен стать трагическим поэтом. По велению богов Эсхил стал автором многих десятков пьес, из которых, к сожалению, до нашего времени сохранились только семь.
Среди этих жемчужин древнегреческой драматургии — и пьеса » Прометей прикованный».
Скорее всего, эта трагедия была частью трилогии, которая заканчивалась не дошедшим до нас драматическим произведением «Прометей
А наказан Прометей, как известно, за милосердие к смертным людям. Ни стона, ни вздоха, ни упрека не проронил гордый Прометей в присутствии верных слуг Зевса. Только оставшись один, он горько жалуется на свою судьбу быстрокрылым
Прометей пытается успокоить себя тем, что сам предвидел свое будущее и сознательно шел к нему. Вместе с горечью растет в нем гордость Титана, страдающего за правое дело:
Но что я говорю? Ведь я и сам Предвидел все грядущее, и нет Нежданных бедствий для меня. Я должен Свою судьбу переносить легко…
Действие как таковое в данной трагедии отсутствует. Современный зритель увидел бы на сцене прикованного Титана, произносящего монологи. Вся центральная часть трагедии — это размышления о несчастьях человечества, о своей судьбе, о тирании Зевса.
Поворотные пункты сюжета — начало и конец пьесы, то есть приковывание Прометея к скале и низвержение его Зевсом под землю. Приход Океанид и старца Океана, а также неожиданное появление Ио в образе коровы не меняют статического характера пьесы. Таким образом, мы воспринимаем все поворотные моменты в пьесе всего лишь как фон, на котором разворачивается печальная картина страданий и мук Прометея.
Сначала, когда Власть и Сила оскорбляют Прометея, называя «ложным прозорливцем», он только молча терпит оскорбления и пре зрительное отношение к себе постыдных рабов воли Зевса. Но как только мучители скрываются за горизонтом, опечаленная душа Про метея взывает к силам справедливости и гуманизма. Во второй сцен ослабевший Титан рыдает о грядущих бедах:
Позорные узы обрел для меня Новоявленный царь блаженных богов. Увы! Я рыдаю об этой беде И о бедах грядущих — и где же предел Моих бесконечных страданий?
Постепенно к концу монолога Прометей снова начинает верить свои силы. Он верит, что страдает за благодеяния, ведь он принес божественное пламя смертным и огонь стал людям наставником и помощником во всех искусствах. Когда Прометея начинают утешать Океаниды, он уже не оплакивает свою участь — он забывает о ней и весь отдается мыслям о страждущем человечестве.
Судьба бедных, преследуемых Зевсом людей сжимает его сердце.
В тот момент, когда старец Океан пытается склонить Прометея к повиновению, скорбь о человеке переходит в печаль о горькой участи всех поверженных Зевсом. Более того, когда Океан сообщает ему о своем намерении пойти с просьбой о его освобождении к Зевсу, Прометей просит его не проявлять рвение. Он напоминает о печальной участи стоглавого чудовища Тифона, который боролся с Зевсом за владычество над миром, но был побежден. В решимости Океана Прометей видит лишь бесцельный труд, пустую неразумность.
Гордый Титан, предвидевший свою печальную участь, не готов идти на сделку с собственной совестью и жить по закону, предложенному Океаном: «Казаться глупым — умному полезно».
Хор, рисующий картину мирового плача по Прометею, еще больше сгущает краски: «Все, все, о Прометей, в горькой стонут тоске над скорбью твоей!» Но Прометей суров и строг к себе. Его больше беспокоят страдания бедных смертных, которые благодаря Прометею стали разумными и научились мыслить. Прежде люди не умели строить дома из кирпича, ютились в глубине подземных пещер, не различали примет зимы, весны, осени. Прометей научил их науке чисел и грамоте, дал творческую память.
Он приручил диких животных, просветил людей в медицине, установил способы предвидения будущего, научил определять смысл вещих снов. За все то, чему научился человек, он должен был благодарить милосердного и благоразумного Титана.
Встреча С Ио вызывает у Прометея взрыв негодования. Девушку полюбил Зевс, и по его воле Ио изгнали из дома и отчизны: Изгнал меня отец, но против воли: Железною уздой принудил Зевс Свое веленье выполнить.
В достижении своих желаний Зевс был непоколебим. Он не заботился о благополучии и счастье возлюбленной, не смог защитить ее от гнева своей супруги Геры. По воле ревнивой богини Ио была обращена в корову, преследуемую оводом, от которого она тщетно убегает и мечется по всему свету.
Прометея терзает вид ее мучений и раздражает деспотизм Зевса: «Ведь он, желая быть супругом этой смертной, ее обрек скитаниям таким!» Милосердный Титан возвещает ей будущее, полное страданий и одновременно вселяет надежду на спасение и скорое избавление от мук.
Чем больше Прометей размышляет о своей участи, тем больше переполняется спокойной уверенностью в исходе единоборства с Зевсом. «Смирится Зевс, хотя он сердцем горд», — говорит Прометей. Наступит время, когда «затрепещет Зевс и будет знать, что быть рабом — не то, что быть владыкой». Когда появляется Гермес с угрозами и предсказаниями новых мук, Прометей спокоен:
…но муки терпеть Врагу от врагов — не позорно ничуть. Так пусть же мечами небесных огней Терзать меня кинется…
Спокойствие и уверенность Прометея удивляют послушного исполнителя чужой воли Гермеса. Он принимает Титана, с которым его связывает родство и общность ремесла, за сумасшедшего. Несмотря на трагический финал, когда Прометей по воле Зевса проваливается под землю, пьеса звучит оптимистично.
Постепенное усиление мук главного героя и в то же время возрастание уверенности в своей правоте вселяет веру в торжество справедливости. Страдания Прометея вызывают у нас уважение к герою, возмущение неблагодарностью Зевса, но никак не слезливую жалость. В образе страдающего Титана воплотилась идея непоколебимой человеческой воли и энергии души.
Художественное своеобразие пьесы «Прометей прикованный»