Бурлескные поэмы Василия Ивановича Майкова
Во французской литературе XVII в. различались два типа комических поэм: бурлескная, от итальянского слова — шутка и герое-комическая. Самым ярким представителем бурлеска во Франции был автор «Комического романа» Поль Скаррон, написавший поэму «Вергилий наизнанку». Как ярый противник классицистической литературы, он решил высмеять «Энеиду» Вергилия. С этой целью он огрубляет язык и героев произведения.
Поэма имела шумный успех и вызвала множество подражаний. Это вызвало возмущение у главы французского классицизма Буало,
Драка двух церковников из-за места, где должен стоять налой, была описана высоким слогом и александрийскими стихами.
Появление в России бурлескных и герое-комических поэм не было признаком разрушения классицизма. Этот жанр был узаконен Сумароковым в «Эпистоле о стихотворстве»:
Еще есть склад смешных героических поэм, И нечто помянуть хочу я и о нем: Он в подлу женщину Дидону превращает, Или нам бурлака Энеем представляет…
Сам
Они начинаются в кабаке, где Елисей разгромил весь питейный дом. Затем продолжаются в работном доме для развратных женщин, в котором он заводит «роман» с начальницей этого заведения. Последним приключением Елисея стало участие в драке ямщиков с купцами, после чего он был арестован как беглый крестьянин и сдан в солдаты.
Поэма испытала сильное влияние фольклора. В бытовой сказке издавна был популярен образ находчивого ремесленника, торжествующего над богатыми и именитыми обидчиками и вступающего в любовную связь с их женами. Из народной сказки перенесена знаменитая шапка-невидимка, помогающая герою в трудную минуту.
В описании драк «стенка на стенку» слышится былина о Василии Буслаеве.
В многочисленных комических ситуациях автор проявил поистине неистощимую изобретательность: пребывание героя в работном доме, который он сначала принял за женский монастырь, любовное соперничество со старым капралом, появление Елисея в шапке-невидимке в доме откупщика и многое другое. «»Елисей» истинно смешон,- писал Пушкин А. А. Бестужеву.- Ничего не знаю забавнее обращения поэта к порткам:
Я мню и о тебе, исподняя одежда, Что и тебе спастись худа была надежда! А любовница Елисея, которая сжигает его штаны в печи… А разговор Зевеса с Меркурием, а герой, который упал в песок: И весь седалища в нем образ напечатал…- все это уморительно».
Комический эффект в описании драк и любовных
Похождений героя усиливается использованием торжественного слога, почерпнутого из арсенала эпической поэмы. Смех вызывает несоответствие «низкого» содержания поэмы и «высокой» эпической формы, в которую оно облекается. Здесь Майков — достойный продолжатель Буало. Так, первая песня начинается с традиционного «пою» и краткого изложения объекта воспевания.
Само повествование, в духе гомеровских поэм, неоднократно прерывалось напоминанием о смене дня и ночи. Кулачные бои с расплющенными носами, откушенными ушами, оторванными рукавами, лопнувшими портами уподобляются древним битвам, а их участники — античным героям Аяксу, Диомеду и т. п.
Своеобразие поэмы Майкова состоит в том, что он унаследовал приемы не только Буало, но и Скаррона, имя которого неоднократно упоминается в «Елисее». От поэмы Скаррона идет другой тип комического контраста: изысканные герои совершают грубые, смехотворные поступки.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Бурлескные поэмы Василия Ивановича Майкова