Чем интересен образ Броньки Пулкова из рассказа Шукшина В. М. «Миль пардон, мадам!»?
Dixi et animam meam levavi Иезекииль В. И. Немирович-Данченко говорил, что в пьесах А. П. Чехова создается «подводное течение», то есть двойное представление о каждом действующем лице. Этот же принцип использует Шукшин для раскрытия образа Броньки Пупкова. Внешне Бронька Пупков — неудачник и пьяница. К работе в колхозе душа у него не лежит, а любит он бродить с городскими охотниками потайте. Семейная жизнь у него не сложилась: он постоянно скандалит со своей женой — грубой, некрасивой, толстогубой бабой, ругающей его «лесным скотом».
У Броньки
Однако эта видимая всем жизнь не исчерпывает характер героя. Шукшин не стремится к облегченному восприятию и оценке Броньки. Налесные скитания, драки, шутовские выходки героя можно посмотреть и с другой стороны. Он человек непоседливый и общительный, а еще замечательный стрелок.
Именно поэтому он любит охотничью жизнь, здесь виден его талант. К тому же он, как отмечает автор,
Во-первых, французская фраза «Миль пардон, мадам!», которую он непонятно где услышал и употребляет к месту и не к месту. Во-вторых, придуманная им история о покушении на Гитлера, которую он упорно рассказывает каждой партии городских охотников в последний вечер у костра. Эта история обнаруживает в Броньке самобытность и талантливость, так и не раскрывшиеся в повседневной жизни и в силу обстоятельств, и по его собственной вине.
О своем покушении на Гитлера герой рассказывает неторопливо, с множеством подробностей, они вызывают улыбку и помогают понять, что вся эта история — выдумка. Достаточно вспомнить, как происходит спецвыучка Броньки перед ответственным «спецзаданием партии и правительства»: ему, рядовому нестроевой службы, предоставили отдельную комнату в госпитале и двух ординарцев-старшин, которые должны выполнять все его желания. Попав в бункер, он отказывается отдавать пакет с браунингом важному генералу, говоря на чистом немецком языке: «Миль пардон, мадам, только фьюреру!». А перед тем как «стрелить» в Гитлера, он произносит взволнованную речь, похожую на речь советского разведчика из популярного в 60-е годы XX века советского кинофильма «Подвиг разведчика». Однако для Шукшина важно не столько что говорит герой, сколько почему и как он говорит. Так в рассказе возникает «подводное течение».
Почему Бронька придумал свою историю о покушении и рассказывает ее, несмотря на насмешки всей деревни? Потому что в его душе царит разлад между обостренным чувством справедливости и реальным жизненным порядком, в котором справедливость присутствует очень редко. В этом разладе кроются причины нравственной драмы героя — хорошего, душевно чуткого и совестливого человека, он не в силах забыть войну даже спустя двадцать лет после ее окончания.
Смешная, выдуманная история Броньки раскрывает драматическую «историю душ и» , которая есть не только у блестящего аристократа Печорина, но и у малограмотного, «чудного» колхозника Пупкова. Поэтому неприукрашенный драматизм второго образа ничем не уступает романтически возвышенному драматизму первого. Образ Броньки Пупкова раскрывает драму личности, о которой обычно говорят: нажил душу, но не нажил судьбы. Шукшин постоянно подчеркивает контраст между содержанием истории и манерой ее изложения.
Бронька несколько раз останавливается, так как непритворное волнение не дает ему говорить, душераздирающе кричит, когда стреляет в Гитлера, и безутешно плачет, когда сообщает, что промахнулся. Дальше наступает гробовая тишина, потрясенные слушатели чувствуют, «что говорить что-нибудь — нехорошо». Рассказанная таким образом история о покушении свидетельствует об искренности чувств героя. Этого и добивается Шукшин, а то, что Бронькина история — чистая выдумка, становится уже неважно.
Обычно люди боятся непонимания и насмешек, поэтому редко раскрывают свою душу. Фронтовики стесняются рассказывать об ужасах войны, не хотят бередить свои душевные раны, пугать близких своими тяжелыми воспоминаниями. Но есть «чудики», которые ничего этого не боятся и не стесняются, хотя действительно сталкиваются с непониманием окружающих и становятся посмешищем в глазах «нормальных» людей.
Бронька и есть этот «чудик», который «выступает», хотя толком не знает зачем, потом он заглушает стыд водкой, но не отказывается от своей выдумки, «искажающей историю». В чудаке, утверждал Шукшин, прорывается то, что носит в себе народное сознание и в чем выражается человеческая суть. Так и в Броньке вопиет трагедия и подвиг народа в Великой Отечественной войне: «За наши страдания! За наши раны!
За кровь советских людей! За разрушенные города и села! За слезы наших жен и матерей!» — кричит он Гитлеру, и в душе читателя рождается сострадание к смешному герою. Подводя итог, следует заметить, что критики часто сравнивают Броньку Пупкова с другими знаменитыми литературными героями-выдумщиками, и после сравнения получается, что Бронька не похож ни на кого из них.
Барон Мюнхгаузен рассказывает свои остроумные охотничьи истории, чтобы повеселить компанию, а это, без сомнения, является серьезным занятием. Хлестаков придумывает себе высокий чин и блестящую петербургскую жизнь, чтобы почувствовать себя важной персоной хотя бы в мечтах. Бронька Пупков не пытается развлекать городских охотников рассказом о покушении, но хочет выговориться, излить свою душевную боль. У него также нет намерения представить себя замечательным храбрецом-героем, подвиг которого не оценен. Его жизненная позиция ближе всего к философии «рыцаря печального образа» Дон Кихота.
И Бронька Пупков, которого в родной деревне считали «чудиком», и благородный испанский идальго, которого все принимают за сумасшедшего, — оба руководствуются одним желанием справедливости, а оно кажется смешным для окружающих «умных» людей. Но оба героя не желают приспосабливаться к существующему «порядку», идут против него, хотя сами страдают от своего упорства. Одним словом, в этих героях соединяются драматический и комический пафос, «видимый миру смех и незримые, неведомые ему слезы» .
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Чем интересен образ Броньки Пулкова из рассказа Шукшина В. М. «Миль пардон, мадам!»?