Дубровский характеристика образа Дубровский Владимир Андреевич
ДУБРОВСКИЙ
Дубровский Владимир Андреевич — главный герой незавершенного романа, «благородный разбойник». У Д., что в художественной системе Пушкина редкость, есть реальные прототипы. В 1832 г. в Козловском уездном суде слушалось дело «О неправильном владении поручиком Иваном Яковлевым сыном Муратовым имением, принадлежащим гвардии подполковнику Семену Петрову сыну Крюкову сельце Новопанском».
Писарская копия этого дела включена в текст второй главы. Видимо, использовано и псковское предание о бунте крестьян помещика Дубровского
Пушкин ищет точку пересечения социальной роли «разбойника поневоле» и «романической» роли благородного разбойника. В этой точке и сфокусирован образ Владимира Д. — одновременно и очень условный, и очень реальный.
«Предыстория» героя вполне литературна; набор биографических подробностей типичен. С 8 лет Д.
Проезжая мимо имения Троекурова, он с нежностью вспоминает о детской дружбе с дочерью «злодея», Марьей Кириловной; дома застает отца при смерти.
Ситуации, в которых отныне предстоит действовать Д., также романически-традиционны.
Сначала, даже не выйдя на порог, Д. разрывает отношения с Троекуровым, приехавшим мириться. Затем, после похорон, приказывает поджечь дом, по суду отошедший врагу, — и вместе с крестьянами подается в родную кистеневскую рощу, чтобы грабить неправедных помещиков. Отныне он словно перестает быть реальным человеком, мелкопоместным дворянином и превращается в персонажа легенды о Роб Рое.
Он полностью обособляется от своего настоящего лица. Поэтому помещицу Анну Са-вишну Глобову, которая рассказывает гостям Троекурова о Д., явившемся к ней под видом генерала и разоблачившем вора-приказчика, ничуть не смущает, что ее гость был черноволос, как герой Отечественной войны генерал Кульнев, и на вид имел 35 лет, тогда как «настоящий» Д. светловолос и юн — ему 23 года.
К этому моменту читатель уже должен догадаться, что Д. сидит среди гостей, — ибо он пробрался в дом Троекурова под видом учителя-француза Дефоржа, выписанного для маленького Саши, сводного брата Марьи Кириловны. Естественно, использованы все сюжетные возможности такого положения. В комнате «Дефоржа» ночует помещик Спицын, чье лжесвидетельство как раз и позволило Троекурову обобрать Дубровских; мнимый учитель не может удержаться от мести — и грабит Спицына, из-за чего спустя несколько дней вынужден бежать.
Конечно же перед исчезновением «Дефорж»-Д. объясняется с Марьей Кириловной — и тут читатель узнает подробность, которая полностью переворачивает ситуацию, наполняет узнаваемые «ходы» авантюрного романа новым смыслом. Читатель должен был предполагать, что разбойник Д. пробрался в дом Троекурова, чтобы убить виновника всех своих несчастий — и лишь внезапная любовь к Маше остановила его. Но нет; оказывается, он купил документы у «настоящего» Дефоржа только ради того, чтобы оказаться рядом с Марьей Кириловной; ради нее он давно простил своего погубителя; его мечта о семейственном счастье куда сильнее, чем жажда мести.
Благородный разбойник превращается в несчастного любовника; несчастного при любом исходе событий — брак с лесным атаманом не сулит возлюбленной ничего, кроме тревоги, испытаний и — в каком-то смысле — позора. Его счастье равносильно ее несчастью, и наоборот, а счастья друг без друга они не мыслят. Потому-то, когда Марья Кириловна, сосватанная за старого утонченно-сластолюбивого князя Верейского просит ее похитить, Д. — чья мечта исполняется! — закрывает глаза руками и, кажется, задыхается от невидимых слез ужаса.
И при этом — в его сердце все равно «нет места ненависти»; по самоощущению он не атаман, не народный мститель, он — дворянин, он — человек. Зато социальная жизнь, обрекающая его, — бесчеловечна.
В том-то и состоит истинная трагедия Д., в том-то и заключена истинная вина Троекурова, что честный русский дворянин, романически привязанный к отцу, к дому, к мысли о семье, поставлен в положение, из которого вообще нет выхода. Беспросветная нищета равнозначна социальному самоубийству; подчинение Троекуров-скому самодурству равнозначно потере дворянского достоинства; бунт, во-первых, лишает надежды на счастье, во-вторых, не может быть до конца благородным. Первый же приказ Д.-атамана — поджечь дом, но открыть переднюю, чтобы успели спастись приказные чиновники, — не выполнен; Архип-кузнец втайне от барина запирает их, «окаянных». Не по личной, душевной злобе ; просто в нем просыпается страшный инстинкт бунтовщика, над которым уже не властна воля атамана.
Но если бы не атаман — не было бы и бунта, пробуждающего этот ужасный инстинкт.
Недаром в финальной сцене, когда Маша уже безнадежно потеряна для Д. , а первая атака правительственных войск отбита, раненый Д. распускает своих кистеневцев. И хотя на прощание он говорит им: «вы все мошенники и, вероятно, не захотите оставить ваше ремесло», — тем не менее после его ухода из банды грабежи прекращаются, дороги становятся свободными для проезда.
Что же до самого атамана, то первоначально Пушкин собирался отправить его в Петербург, где Д. ждало разоблачение. Без вины виноватый; благородный разбойник, способствующий жестокому бунту; жертва насилия, становящаяся его орудием; дворянин, покинувший общество ради сохранения внутренней свободы и ставший заложником собственной социальной роли. Социальная мысль Пушкина — автора «Дубровского» пессимистична; последняя фраза в рукописи романа читается так: «Дубровский скрылся за границу».
Отъезд героя за границу — не только знак его личного поражения, но и знак поражения всей России. Д., как трагическое следствие, вытеснен за ее пределы; причины полностью сохранены. Проекция образа Д. на другую сословно-культурную почву очевидна в образе разбойника Пугачева в «Капитанской дочке».
Н. В. Гоголь при создании «Мертвых душ» полупародийно повторил черты Д. в «Повести о капитане Копейкине», безногом офицере-дворянине, герое Отечественной войны, от безнадежности положения подавшемся в разбойничью шайку.
Образ благородного разбойника-джентльмена Пушкин попробует развить в незавершенном романе 1834-1835 гг. «Русский Пелам» .
Дубровский характеристика образа Дубровский Владимир Андреевич