Идейно-художественное своеобразие поэмы «Медный всадник» Пушкина А. С
Общая идейная направленность «Медного всадника» во многом имеет свое начало еще в «Полтаве» и продолжается в «Борисе Годунове». Пушкин не случайно обращается к образу Петра, который в его интерпретации становится своего рода символом своевольной, самодержавной власти. Вопреки всему Петр строит Петербург на болотах, чтобы «отсель грозить шведу».
Этот поступок предстает в поэме высшим проявлением самодержавной воли властителя, который всю Россию «поднял на дыбы».
По сравнению с «Полтавой» Пушкин в изображении
Пушкин любит Петербург, любуется его красотами и гением зодчих, но тем не менее на городе на протяжении столетий лежит божья кара за то изначальное самовластье, которое было выражено Петром в основании города на месте, непригодном для этого. И наводнения
В поэме Пушкин обращается к образу обыкновенного, рядового человека.
Образ Евгения — это образ того самого «человека толпы», который не готов еще воспринять свободу, который не выстрадал ее в своем сердце, т. е. образ обычного обывателя. Бунт Евгения против самовластья, воплотившегося для него в медном всаднике, происходит под воздействием бедствий, обрушившимся на город и уничтожившими его личное счастье. «Ужо тебе!» — говорит Евгений, грозя статуе. Однако финал этого бунта печален — герой сходит с ума. И дело здесь не в том, что бунт Евгения сам по себе индивидуалистичен, но в том, что Евгений не имел на него права. Избавиться от самовластия можно лишь путем личного приятия свободы, внутренней работы, осознания своей причастности всему и ответственности перед всем, что происходит в мире.
Попытка же освободиться от тирании «внешними» способами обречена на провал, так как в одночасье бывшие рабы лишь способны превратиться в хозяев и наоборот, т. е. сама система взаимоотношений не уничтожается. Таким образом, медный всадник, преследующий Евгения на улицах города, превращается в своего рода метафору, которая говорит о том, что несмотря на «внешний* протест, бунт против самовластья, человек не может избавиться таким путем от самой системы самовластных взаимоотношений. «Медный всадник» — это часть души человека, его «второе я», которое само по себе не исчезает. Выражаясь словами Чехова, человек должен каждый день «по капле выдавливать из себя раба», производить неустанно духовную работу. Именно эти идеи впоследствии воплотятся в творчестве Достоевского, который «изнутри» опишет бунт «маленького человека» — бесплодный бунт «нищих духом».
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Идейно-художественное своеобразие поэмы «Медный всадник» Пушкина А. С