«Моя семья»
Мои первые детские воспоминания связанны с мамиными улыбающимися глазами! Вот она склоняется надо мною, ласкает, рассказывает веселую сказку. Вот она завязывает мне замечательный бант, целует и ведет меня, счастливую в первый класс.
Вот взволнованно следит за врачом, когда тот осматривает меня после травмы на детских соревнованиях. А как весело блестят ее глаза и звенит голос, когда у меня собираются мои друзья! И всегда рядом нежная кротость, забота, незаметное уважение к моему собственному, личному.
Эти руки… О них можно писать бесконечно,
Вот я сижу на отцовских руках — и уже без боязни переходим на мостик через небольшую реку, которую мы каждый день переходили, направляясь в детсад. Это только мама, зная, насколько я боюсь высоты, волновалась за меня через мою неуверенность. А отец смело сажал меня на велосипед и стремительно несся напрямик.
Это
Иногда мне казалось, что она — какая-то волшебная колдунья: она знала все и обо всем. Что поют птички, о чем шепчет листва, чему волнуется вода в пруду, где домовой, даже какую сказку я хочу сейчас от нее услышать. Помню, как купала она меня каждый вечер в старом корыте, поливая какой-то ароматной водой, и проговаривала: «Перейди, красота, из цветка на нашу панночку!» Так бабушка меня ради шутки называла, намекая на мое «городское» происхождение.
А потом она завертывала меня в большую, сшитую ее руками, наволочку и начинала тихо рассказывать об «чудесах» — так бабушка называла жизнь животных и растений.
Вечером, почти темно, приходил из работы дедушка, неспешно мылся и садился к столу. В такие минуты лучше было его не трогать: молчаливый и уважительный, он ел и о чем-то думал. А уже потом наступало мое время!
Как интересно рассказывал дедушка обо всем, что с ним случилось за день! Как смешно пародировал знакомых и незнакомых людей, даже коней, возле которых работал!
Когда мне бывает тяжело или просто грустно, я всегда вспоминаю свою семью — и все вокруг светлеет. Я знаю: все, что вложили у меня родители и деды, будет согревать и будет поддерживать меня в дальнейшей жизни. И я счастливая этим! Только семья — как вечное зерно. Припоминаю детскую игру, простую и наивную.
Догоняя одно одного, мы старались притронуться рукой к беглецу и весело сказать ты: «Подмазок!» Но тот, кто убегал, мог избегнуть такого «звания», и позвав: » Чик-Чик, дома!» Все! Уже никто после этого не смел затронуть к игрока. Конечно! Он же был защищен родными стенами дома, своей семьей, хотя и мысленной, но могущественной и авторитетной.
Что мы, тогда понимали в этой игре? Какая подсознательная жизненная философия двигала нашим поведением? Мне даже тяжело припомнить, где мы, дети, о таком варианте игры слышали. Наверное, нигде.
Просто подсказал генетический инстинкт.
Семья. Сообщество родных душ, оберег от измены, коварности, беды, одинокости. А неизменяемыми символами были и останутся вдоль возрастов — звонкий колодец с журавлем, куст калины под окном, яворовая колыбель в ясном жилье.
«Моя семья»