На тему: Лишний человек в русской литературе
Почти одновременно с людьми типа Чацкого в русском обществе вызревал новый тип, новый герой времени, который стал доминирующим в последекабристскую эпоху. Этот тип человека с легкой руки Белинского принято называть типом «лишнего человека». В русской литературе выстраивается длинный ряд таких героев: Онегин, Печорин, Бельтов, Рудин, Обломов и некоторые другие. У названных героев есть как общие черты, так и отличия.
К общим свойствам типа относится прежде всего происхождение: все названные герои — дворяне, причем достаточно обеспеченные,
Но в-третьих, все герои по разным причинам так и остаются «лишними», их богато одаренные натуры не находят применения в обществе. Белинский считал, что в появлении «лишних людей» повинно общество, его социальная и политическая организация, поскольку самодержавно-крепостническому государству
В большинстве своем это более или менее трагические характеры, люди, не нашедшие своего счастья, хотя в их эволюции все более проступают и черты комического, что отчетливо видно, например, в образе Обломова.
При всей схожести герои эти все же разные, и общее для всех состояние неудовлетворенности вызывается не совсем одинаковыми причинами и у каждого имеет своеобразную окраску. Так, Онегин — наиболее, вероятно, трагическая фигура — испытывает холодную скуку и «хандру». Пресытившись светской жизнью, устав от любовных приключений, не найдя ничего хорошего в деревне, оторванный от национальных корней, он уже и не ищет смысла существования, цели в жизни, поскольку твердо убежден, что такой цели нет и быть не может, жизнь изначально бессмысленна и суть ее — скука и пресыщение. Онегин, «убив на поединке друга, / Дожив без цели, без трудов / До двадцати шести годов, / Томясь в бездействии досуга / Без службы, без жены, без дел, / Ничем заняться не умел». «Русская хандра» Онегина — тяжелый «немногих добровольный крест». Он не есть, вопреки мнению Татьяны, «пародия», нет, его чувство разочарованности искренне, глубоко и тяжело для него самого.
Он и рад бы пробудиться к деятельной жизни, но не может, в двадцать шесть лет чувствуя себя глубоким стариком. Можно сказать, что Онегин все время балансирует на грани самоубийства, но и этот выход заказан ему все той же ленью, хотя, без сомнения, смерть он встретил бы с облегчением. В лице Онегина перед нами трагедия человека, который еще все может, но уже ничего не хочет. И «…мыслит, грустью отуманен: Зачем я пулей в грудь не ранен? Зачем не хилый я старик, Как этот бедный откупщик?
Зачем, как тульский заседатель, Я не лежу в параличе? Зачем не чувствую в плече Хоть ревматизма? — ах, создатель, Я молод, жизнь во мне крепка; чего мне ждать? тоска, тоска!..» .
Совсем не то — лермонтовский Печорин. Как и лирический герой поэзии Лермонтова, Печорин неистово хочет жить, но именно жить, а не прозябать. Жить — то есть совершать нечто великое, но что именно? Ии одна цель не кажется Печорину бесспорной, любая ценность возбуждает сомнения.
Метания Печорина — это, по сути, поиск чего-то такого, что сам герой с чистой совестью мог бы поставить выше себя самого, своей личности и своей свободы. Но это «что-то» оказывается неуловимым, заставляя Печорина вообще сомневаться в существовании надличностных ценностей и выше всего ставить самого себя. И все же с горечью думает Печорин о том, что «верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Но я не угадал этого назначения». Идейнонравственные поиски Печорина носят трагический характер, поскольку самим устройством вещей обречены на неудачу, но сам он внутренне характер далеко не трагический, а, напротив, романтический и героический.
Попади Печорин в соответствующую обстановку, вдохновись какой-нибудь великой целью — и он, несомненно, совершил бы героическое деяние. Он не Онегин, который холоден и которому скучно жить везде; Печорин горяч, и скучно жить ему только той мелкой и суетной жизнью, которую он принужден вести, а иной ему не дано… Из всех «лишних людей» Печорин в наибольшей степени наделен энергией действия, он, так сказать, наименее «лишний».
В дальнейшем происходит деградация типа «лишнего человека», в нем все более проявляются черты вялости, апатии, безволия, неспособности что-либо делать. Тургеневский Рудин еще ищет себе дело, говорит о необходимости высокой общественной деятельности, хотя и полагает, что в то время, в которое он живет, «хорошее слово — тоже Дело». А вот гончаровский Илья Ильич Обломов уже и не помышляет ни о какой-либо деятельности, и лишь любовь к Ольге Ильинской способна стронуть его с уютного дивана, да и то, в сущности, ненадолго.
Обломов, ставший типом огромного обобщающего значения, подпел черту, по мысли Добролюбова, под развитием типа «лишнего человека» в русской литературе. В Обломове еще сохранились положительные свойства, столь высоко ценимые русскими писателями, — тонко чувствующая душа, незаурядный ум, нежность чувства и др. — но инертность, «обломовщина» сводит эти качества на нет, и говорить об Обломове как о герое времени, пожалуй, не приходится. Тем более что в середине XIX века на русскую историческую сцену вышел новый тип, герой нового времени — разночинец-демократ.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)На тему: Лишний человек в русской литературе