На тему: РУССКАЯ ДРАМАТУРГИЯ КОНЦА XX ВЕКА
РУССКАЯ ДРАМАТУРГИЯ КОНЦА XX ВЕКА.
В драматургии 1970-х годов легко было провести проблемно-тематическую классификацию. Существовали пьесы производственные, политические, на международную тематику и т. д. Производственная пьеса рубежа 1970-80-х годов обозначила многие экономические и социальные проблемы, хотя не касалась основ системы. К середине 1980-х годов характер производственной пьесы изменился. Производственные конфликты приобретают нравственную наполненность, происходит сращение личной жизни человека с его трудовой деятельностью,
Это выражается даже в выборе места действия: квартира, дача. Сферы производственной, общественной, личной жизни тесно переплетаются, герой познается на скрещении разных координат.
Наметившаяся к концу 1970-х годов тенденция к постижению духовной сути современника оттеснила производственные проблемы. Общественная ценность человека начинает измеряться не только деловыми качествами, но в первую очередь уровнем нравственных понятий. Это приводит к тому, что чисто «производственная драма» в 1980-е годы уже
Пьесы «Зинуля» А. Гельмана, «Серебряная свадьба» А. Мишарина при том, что их сюжетообразующей основой являются конфликты производственные, — это уже публицистический разговор о совести, о личной ответственности, о соотношении слова и дела.
В начале 1980-х годов появились пьесы драматургов, схожие творческие принципы которых позволили объединить их в драматургию «новой волны» или поствампиловскую драматургию. В пьесах «новой волны» отразилась двойственность жизни, шел разговор об искажении человека как следствии социальных причин. В них герои испытывали трагедию безверия и неприкаянности, разрушающую тоску по тому, что сами были не в состоянии определить.
Л. Петрушевская, В. Славкин, А. Галин, Л. Разумовская погружали героев в быт, в повседневность, в какие-то «коммунальные» ссоры. Бытовые неурядицы разъединяли людей, делали ущербными их характеры. Драматургов «новой волны» объединяло и то, что в их пьесах никогда четко не выражалась авторская позиция, отсутствовал положительный идеал.
Атмосфера пьес не давала надежд на перспективы. Общее в поствампиловской драматургии и отношение к театру Чехова. «Три девушки в голубом» Л. Петрушевской вызывали ассоциации с «Тремя сестрами», мотивы «Вишневого сада» трансформировались в пьесе
В. Арро «Смотрите, кто пришел!» и Л. Разумовской «Сад без земли», «Родненькие мои» А. Смирнова вели к «Дачникам». Но при сюжетном сходстве пьесы «новой волны» отличались от чеховских отсутствием той высокодуховной атмосферы, которая поднимала быт в драмах Чехова на уровень бытия, позволяла за внешней бессобытийностью увидеть напряженную работу души.
В начале 1980-х годов драматурги обратились к поиску истинных причин жизненных драм целого поколения. Н. Семенова, А. Дударев, М. Ворфоломеев показывали разъедающую атмосферу лжи, лицемерия, возведенных в государственный масштаб. Герой конца 1980-х бездеятелен, предается рефлексии, не совершает никаких поступков. В психологической драме появляется непривычный конфликт, в котором не один персонаж противостоит другому, а герой противостоит жизни.
Стремление найти аналогии современной жизни в истории, философски осмыслить некоторые вечные проблемы вызывают развитие философской драмы. Один из талантливых ее представителей — Э. Радзинский. Его пьесы — построенные на разном материале психологические драмы, в которых используется прием «игра в игре» или «пьеса в пьесе» . Так, в философской пьесе «Театр времен Нерона и Сенеки» в самом действии разыгрывается пьеса, поставленная Нероном.
Жизнь и игра переплетаются, создавая напряженное поле действия.
Драматургия 1980-х годов настолько разнообразна, что свести ее к нескольким направлениям довольно трудно. Ведь только в жанре психологической драмы наряду с «новой волной» продолжали творческие поиски драматурги старшего поколения — В. Розов, А. Арбузов. Написанные в этот период пьесы «Хозяин», «Кабанчик» В. Розова, «Победительница», «Виноватые» А. Арбузова выявляли неожиданные грани их творчества.
Они открывали наполненные настоящим драматизмом стороны жизни, где социальное и личное переплелись воедино, где сломанные судьбы молодых были наказанием за нравственные преступления отцов.
В 1990-е годы из пьес постепенно уходит «чернуха», меньше занимает писателей бытовая сторона жизни. Снова начинают звучать вечные вопросы: жизнь и смерть, Бог и дьявол, концы и начала, естественность и искусственность. Эти проблемы на несколько непривычном материале ставит в пьесах «Рогатка», «Канотье», «Уйди-уйди» Н. Коляда.
В них драматург обращается к подсознательному, тайному, к борению человеческой души и плоти.
С середины 1980-х годов в русской драматургии возрождаются традиции театра абсурда, заложенные обэриутами. К парадоксальному театру обращаются А. Казанцев «Сны Евгении», А. Демьяненко «Я тоже хочу на бал, возьмите меня с собой».
В конце 1980-х годов в русской драматургии реализуется эстетика постмодернизма. Постмодернистская драма построена на деконструкции знаков и символов культуры социалистического реализма. Сюда можно отнести пьесы В. Сорокина «В землянке», «Пельмени», М. Угарова «Газета «Русский инвалидъ» за 18 июля», А. Шипенко «Сад осьминогов».
В драматургии конца XX века идет процесс поиска новых форм и развития старых жанров в традиционной и постмодернистской системах.
На тему: РУССКАЯ ДРАМАТУРГИЯ КОНЦА XX ВЕКА