Поэма как устойчивая литературная форма в свете исторической поэтики
После фундаментальных и ставших уже классикой трудов В. М. Жирмунского и Ю. В.
Манна, а также небольшой, но весьма содержательной работы Л. С. Мелиховой и В. Н. Турбина, жанровая модель неканонической поэмы может считаться — в плане историко-литературном — более или менее проясненной. С другой стороны, исследования в области канонической эпической поэмы и описание ее сюжетной модели в трудах О. М.
Фрейденберг и П. А. Гринцера — позволяют сегодня соотнести две стадии в развитии жанра и рассмотреть неканоническую поэму в большом времени
Самые
Прежде всего — лирическую поэму (К. Бальмонта, В. Брюсова, А.
Блока, Г. Аполлинера, В. Маяковского, М. Цветаевой и др.
). В ней в пределе может отсутствовать эпический сюжет, а объективированный герой трансформируется в лирическое «я», от лица которого ведется повествование. Связь с эпической поэмой в этом случае кажется минимальной, но она не исчезает совсем, а уходит в «ядерные глубины» (М.
М. Бахтин) жанра. ХХ век создает и так называемый лирический эпос, ориентированный на «Книгу» , типологически более древнюю, чем эпическая поэма и восходящую к состоянию еще не преодоленного родового синкретизма. Это грандиозные и незавершенные «Cantos» Э. Паунда, «Всеобщая песнь» П.
Неруды, «Человеческая панорама» Н. Хикмета, «Середина века» В.
Луговского, поэмы Сен-Жон Перса. В лирическом эпосе повествование, как правило, тоже ведется от лирического «я», но совершается выход в большое время и происходит грандиозное укрупнение и эпизация масштаба самого субъекта и предмета изображения. Таким образом, если каноническая поэма сохраняла свое структурное единообразие в разные эпохи и в разных культурных традициях, то неканоническая поэма отмечена принципиальным разнообразием форм: названные нами — только наиболее заметные из них.
Но так же, как бесконечно разнообразный и пластичный роман, чье воздействие она испытала, современная поэма, отказавшаяся от канона, обрела собственную внутреннюю меру. Один из пределов ее — очевиден: эпическая поэма. Противостоит этому пределу — «романизация» поэмы и отказ от чистоты эпической формы.
Первым шагом в данном направлении стала актуализация баллады, жанра, типологически более древнего, чем эпопея, и восходящего к лироэпическому синкретизму, предшествовавшему обособлению поэтических родов. Как подчеркивает исследователь, «остатки древнего синкретизма народной поэзии в формальном строении баллады становятся источником нового синкретизма, вырастающего на почве романтической поэтики » . Лирическая поэма, возникшая после лиро-эпической, доводит до предела лирическое начало, а лирический эпос — заново апеллирует к эпической основе, рождая новые формы родового неосинкретизма. Поэтому во всех трех типах жанра следует говорить не об отказе от эпического, а о варьировании меры эпического и лирического начал, отходе от родовой чистоты и неосинкретических тенденциях.
В этом же направлении действуют деканонизирующие силы «романизации» всей литературы Нового времени. Романизацию лиро-эпической поэмы принято связывать с тем, что ее герой теряет свой эпико-героический статус и становится частным человеком. Соответственно вместо «события национальной и исторической важности, с обширным эпическим сюжетом, богатым действующими лицами и эпизодами» — «рассказывается отдельный случай из жизни частного лица. Повествование сосредоточено вокруг одного героя и одного события его внутренней жизни: обыкновенно событие это — любовь» . Но такая констатация при всей ее истинности — неполна. Дело в том, что герой всех разновидностей новой поэмы определяется в направлении сразу двух пределов — эпического и частного человека, хотя мера их соотношения может быть очень разной.
Но во всех случаях герой современной поэмы помнит свое героическое прошлое, так же, как сама поэма сохраняет «память» своего жанра-основы.
Такая субъектная архитектоника — эстетически реализованная автором двумирность героя — определяет хронотоп и сюжетные особенности неканонической поэмы.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Поэма как устойчивая литературная форма в свете исторической поэтики