Поэзия Испании в годы франкизма
Одна из первых группировок молодых поэтов — «Творческая молодежь» — сформировалась вокруг журнала «Гарсиласо» , названного по имени крупнейшего испанского ренессансного поэта XVI в. Гарсиласо де ла Веги. «Гарсиласизм» провозгласил своим девизом бегство от действительности в круг «вечных», «общечеловеческих» тем любви, дружбы и т. п.; поэты-«гарсиласисты» стремились к максимальной поэтической выразительности и к виртуозному овладению традиционными формами классического испанского стиха. Впрочем, для некоторых
В сущности говоря, аналогичной «гарсиласизму» была в эти годы и деятельность поэтов, прозванных позднее «небесными» ; для них обращение к богу и религиозным проблемам стало своеобразной формой эске-пизма, неприятия реальности.
Довольно скоро выявилась и оппозиция «гарсиласистам» и «небесным» поэтам; одним из наиболее ее влиятельных центров стал издававшийся в Леоне журнал
Пути этих поэтов, однако, решительно разошлись.
Из поэтов «Эспаданьи» выделилась прежде всего поэтическая группа, которая противопоставила «гарсиласизму» поэзию, погруженную в реальность, поэтизирующую будничный мир. Таковы, в частности, книги стихов «Запечатленные мгновения» Л. Панеро, «Дом, охваченный пламенем» Л. Росалеса. Некоторые испанские критики не замедлили объявить о возрождении реализма в поэзии. Между тем искусство этих поэтов, хотя оно и принимало жизнепо-добные формы, по сути дела было весьма далеко от подлинного реализма: скрупулезное воспроизведение фактов и собственных интимных переживаний, «поэтизация обыденного» были так же далеки от насущных потребностей испанского народа, как и творчество «гарсиласистов».
Это направление в поэзии известный литературовед и поэт Дамасо Алонсо определил трудно переводимым термином poesia arraigada, противопоставив ему poesia desarraigada, к которой он причислил себя и некоторых других поэтов.
Дамасо Алонсо не был новичком в поэзии. Еще в 1921 г. он выпустил небольшую книгу «Чистые стихи» в русле «чистой» поэзии X. Р. Хименеса и его учеников. Десять лет спустя во введении к антологии современной поэзии, составленной X. Диего, он решительно заявлял, что поэзия не может и не должна отражать или изображать непосредственную, зримую реальность.
И вот теперь, в 1944 г., он публикует почти одновременно сборники стихов «Мрачная весть» и «Дети гнева» , которые поразили читателей прежде всего именно смелым вторжением в социальную реальность Испании. Даже религиозная тема, звучавшая во многих стихотворениях, приобретает бунтарский характер: поэт не призывает именем бога к умиротворению, а обрушивает апокалипсические проклятия на мир, полный грязи, жестокости и несправедливости. Кажется, что каждая строка «Детей гнева» источает кровь; поэт трагически переживает катастрофу, какой обернулась для Испании почти трехлетняя война. «Мадрид — это город более миллиона трупов», — так начинается стихотворение «Бессонница» , а заканчивает его Алонсо вопросом, обращенным к богу: «Скажи мне, почему гниет более миллиона трупов здесь, в городе Мадриде?.. Скажи мне, какие поля ты собираешься унавоживать нами?» В другом стихотворении «Последний Каин» поэт с горечью констатирует: «Вот ты и убил своего последнего брата; теперь ты один». Чувства одиночества, беззащитности пронизывают чуть не все стихотворение. «О, да, я страшусь полного одиночества, — пишет он в стихотворении «Один» , обращенном к богу.-…Дай почувствовать тяжесть твоей лапы, твой яростный поцелуй.
Он нужен мне как псу наказание хозяином. Взгляни: я человек и я один».
Книга «Дети гнева» как бы аккумулировала зревшее в сознании многих честных испанских поэтов тех лет понимание общественного назначения своего искусства. Все в этой книге увлекало их за собой — ее темы, близкие многим из них; гневные интонации и, наконец, сама раскованность, свобода поэтической формы — белый стих, нарочито грубая, «непоэтическая» лексика, разнообразие ритмического рисунка и т. д. Но значение этой книги глубже: она возродила в Испании поэзию социальную и подлинно реалистическую.
Поэзия Испании в годы франкизма