Поэзия между вневременностью и современностью
В западногерманской послевоенной поэзии действовали пока еще те буржуазные традиции, согласно которым стихи должны быть свободны от влияний современности. Продолжали развиваться также неоклассицизм и магический натурализм. Общий тон поэзии определяло старшее поколение поэтов.
Получал поддержку и созерцательный гуманизм. Такие авторы, как Фридрих Георг Юнгер, Рудольф Александр Шредер, Гертруда Ле Форт, придерживались традиционных форм и стремились к изображению исцеленного мира.
В строках других поэтов христианской ориентации,
Преимущественное внимание к форме характерно и для сборника Рудольфа Хагельштанге «Венецианское кредо» , в 35 сонетах которого содержались личные и политические признания.
Значительным поэтическим явлением стали произведения Нелли Закс, которая после эмиграции в Швецию в своих насыщенных образами стихотворениях
Видной представительницей западногерманской поэзии после войны считается Мария Луиза Кашниц. Приобрели известность ее книги «Стихотворения» , собранные за два десятилетия; лирико-драматическая поэма «Танец смерти» и поэтический сборник «Музыка будущего» .
В традициях классического стиха воспевались средиземноморский пейзаж и отечество; затем война и послевоенное время подводят нас непосредственно к современности, которая сама взывает к разуму ближних. Кашниц чувствует себя связанной со своим временем, хочет и дальше выполнять ту миссию, которую она приняла от своих современников. Об этом своем долге она говорит в сборниках «Новые стихотворения» и «Твое молчание — мой голос» .
Как последователь Оскара Лерке, чьи стихи теперь широко публиковались, издает свои произведения, отмеченные прежде всего поисками успокоения в природе, и Вильгельм Леман.
В таких сборниках, как «Восторженный прах» , «Еще не сполна» , «Слава бытия» , «Мои стихи» , «Прощальное желание» , «Зримое время» , он противопоставляет точно схваченную деталь волнениям человеческого мира. Картины природы символизируют гармонию. Человек до полного самоотречения интегрирован в этот мир природы.
«Натурмагические» черты можно найти и в стихотворениях Элизабет Ланггессер.
Э. Ланггессер принадлежала в 1930 году к кружку поэтов, группировавшихся вокруг дрезденского журнала «Ди Колонне», к которому принадлежали также Г. Айх, П. Хухель, Хорст Ланге, Ода Шефер и Георг фон дер Фринг. И они публиковали в послевоенное время стихи о природе.
В то время как самопогружение в мир природы было зачастую отстранением от социальных проблем действительности, П. Хухель и Г. Айх включали в лирическое изображение природы исторический опыт, находя для этого лаконичный поэтический стиль.
Гюнтер Айх в 1959 году определил свое поэтическое самосознание как критическое отношение к миру. «Под критикой… подразумевается критическая позиция, потребность проверить каждый объект, прежде чем сказать «да» или «нет», спросить, прежде чем дать ответ. Она должна вызывать возмущение там, где требуется безоговорочное «да»». Айх призывал поэтов «вставлять палки в колеса».
Поэзия Айха шаг за шагом открывалась современной действительности. Стихотворные сборники «Отдаленные хутора» и «Метро» обозначили два жизненных полюса его творчества: природа и цивилизация. Пережитый военный опыт привел его к лаконичному воспроизведению непосредственно фактов, к инвентарной описи окружающего мира.
Стихотворение «Инвентаризация» — емкое и выразительное описание имущества одного военнопленного:
Это — моя шапка,
Это — мое пальто,
А здесь в холщовой сумке
Мой бритвенный станок.
Консервная банка — она же миска и кружка, — на белой жести мое я нацарапал имя.
Нацарапал вот этим бесценным гвоздем, который я прячу от посторонних глаз.
Вещевой мешок, где пара теплых носков и единственное, что храню в тайне от всех,
Я на ночь кладу вместо подушки под голову. Чтобы моя папка лежала между мной и землей.
Карандашный огрызок люблю я больше всего: днем он записывает стихи, мной сочиненные ночью.
Жилье:
Блокнот, это
Брезентовая палатка, это — полотенце мое, это — моя суровая нитка.
В 50-е годы Айх писал в основном радиопьесы, в которых он — как и в стихотворениях этого периода — призывает не к политическому долгу, а к нравственному самоанализу. В стихотворном сборнике «Поводы и каменные сады» он прибегает к будничному разговорному языку. И темы его поэзии тоже становятся более тесно связанными с окружающим миром.
Стихи, написанные по какому-то определенному поводу, открыли для поэта возможность выразить свое отношение к действительности. Возросшая склонность у Айха к сдержанности языковых средств предъявляла высокие требования к его читателям. В конце жизни он стал писать стихотворения в прозе.
Сразу после войны в западногерманской литературе стали появляться различные образцы поэзии для самого широкого круга читателей. Сатирические стихотворения, написанные на злобу дня, печатались в газетах и журналах или находили своего слушателя в кабаре. Следует назвать такие литературно-сатирические журналы, как: «Уленшпигель», издававшийся Гербертом Зандбергом и Гюнтером Вайзенборном, «Дер Зимпль» в Мюнхене, «Дас Веспеннест» в Штутгарте.
Эрих Кестнер издавал журнал «Пингвин. Фюр юнге Лейте», в котором печатал сатирические стихотворения Хорста Ломмера, Карла Шнога, Вальтера Штайнбаха. Э. Кестнер, выпустивший два тома своих эпиграмм и песенок, написанных для мюнхенского кабаре «Шаубюне», «Коротко и ясно» и «Маленькая свобода» , в своем стихотворении «Старик, идущий мимо» как бы подводил итог прошлому и настоящему:
…У всех моих историй привкус горек, их не пускают на страницы книг, их гонит прочь забывчивый историк, но ничего нельзя понять без них. Мы — из войны, мы помним о войне всей памятью живых и мертвецов. И стала очевидной ложь вдвойне.
Я сам немало повидал лжецов воочию на сцене мировой.
Поэзия между вневременностью и современностью