Повести Белкина характеристика образа Сильвио
ПОВЕСТИ ПОКОЙНОГО ИВАНА ПЕТРОВИЧА БЕЛКИНА
ВЫСТРЕЛ
Сильвио — тридцатипятилетний офицер-дуэлянт, одержимый идеей мести. История о нем поведана И. П. Белкину неким полковником И. Л. П., в инициалах которого легко прочитывается намек на знаменитого бретера той поры И. П. Липранди; повествование ведется от лица И. Л. П. Полковник-рассказчик, в свою очередь, сначала описывает свое давнее личное впечатление от героя, затем — пересказывает эпизод, поведанный ему графом Р***. Так что образ С. последовательно отражен в самых разных зеркалах,
Неизменность героя резко подчеркнута, — точно так же, как подчеркнуто его стремление казаться двойственным, странным.
Читатель впервые видит С. глазами юного офицера в местечке ***, где С. живет в отставке, привлекая окружающих своей загадочностью. С. — русский, хотя и носит иностранное имя. Он живет одновременно и бедно, и расточительно. В мазанке он держит собрание пистолетов; стреляет в стены; необычайно меток; а главное — угрюм и горд. Но стоит новому офицеру повздорить с С. из-за карт, как тот, вопреки угрюмости
С. считает нужным перед прощанием объясниться; оказывается, он «не имеет права» подвергать себя риску смерти, пока не довершит дуэль шестилетней давности, во время которой его обидчик, граф Р***, слишком равнодушно отнесся к возможной гибели от пули С. Фуражка С. была прострелена на вершок ото лба; свой выстрел он оставил за собой «Вечер на бивуаке», эпиграф из которой предпослан пуш-кинско-белкинской новелле), чтобы найти графа в минуту наивысшего торжества — и отомстить знатному счастливцу.
Эти слова вводят в сюжет неявный мотив социальной зависти «романического» героя к «счастливцу праздному» . Вводят — и лишают героя таинственного ореола. Впервые «байроническое» описание облика С. начинает смахивать на пародию; впервые за сложной «поведенческой маской» приоткрывается пошлая однозначность душевного облика.
И далее образ С. будет тем более упрощаться, чем более замысловатыми и даже изощренными будут его поступки и жесты. Разыскав графа Р*** в имении, куда тот уехал на медовый месяц, дуэлянт внезапно является в кабинет молодожена — и, насладившись эффектом, «благородно» предлагает еще раз бросить жребий, — чтобы все не походило на убийство. Но показное благородство его жеста тут же оттенено подлостью; С. вновь, как в случае с карточной игрой, нарушает неписаный кодекс дворянской чести; он продолжает целиться в графа при женщине, его молодой жене. И то, что в конце концов он стреляет в картину, а не в счастливого графа, — ничего не меняет..
Ибо за осуществление своего «романического» замысла он уже заплатил бесчестьем.
Сюжет, задуманный С, развязан; сюжет самой жизни продолжается. Но в нем для С. уже нет места; отомстив, тот лишился своей единственной цели — и, по слухам, гибнет в «романтической» битве греков-этеристов за независимость, чтобы быть похороненным на кладбище под Скулянами. Причем под Скулянами турки и греки-этеристы должны были биться врукопашную, иначе пули и снаряды попадали бы в русский карантин на противоположном берегу р. Прут; так что стрелок С. погиб не от выстрела — и не от выстрелов погибли его последние враги. Пуля, которую он всадил в идиллическую «швейцарскую» картину, оказалась «метафизически последней».
А счастье «незаслуженного» счастливца, баловня судьбы графа Р*** — продолжается, хотя бы и омраченное произошедшим.
Повести Белкина характеристика образа Сильвио