Рассказ Суходол. Древний человек. Ночной разговор
Суходол
Шестая книга — родословная книга, в которую были внесены Бунины, принадлежавшие к дворянам древнего рода. Комолая корова — безрогая.
Меркурий Смоленский. — Легенда о Меркурии Смоленском, древнее народное предание, содержится в русской житийной литературе; икона безглавого Меркурия, как пишет В.
Н. Бунина, хранилась у Буниных с дедовских времен.
Трошин лес действительно был в ближайших к Глотову местах.
Огинский — М. К. Огиньский, польский композитор.
«Людмила» — баллада В. А. Жуковского.
…Ты
Будылястый. — От слова будыль: голень, кость, то есть костистый.
…Парс. — Парсы — огнепоклонники, выходцы из Персии, ныне живущие в Индии, последователи пророка Зороастра ; в его учении — противопоставление двух вечных начал: добра и зла. Бунин, говоря о парсах, подчерки вает этим приверженность Герваськи всему злому, что было в жизни.
Мартын Задека. — Имеется в виду, вероятно, толкователь снов «Гадательный, древний и новый оракул…».
На море, на окияне…- Заклинание, схожее
Юшка, «провиненный монах»…- Лицо реальное. Бунин записал в дневнике 20 мая 1911 г., будучи в д. Глотово: «Был довольно молодой мужик из Домовин. Говорит, был четырнадцать лет в Киеве, в Лавре, и хвастается: «выгнали… Я провиненный монах, значит».
Почему хвастается? Думаю, что отчасти затем, чтобы нам угодить, уверен, что это должно нам очень нравиться. Вообще усвоил себе манеру самой цинической откровенности. «Что ж, значит, ты теперь так и ходишь, не работаешь?» — «Черт меня теперь заставит работать!»-В подряснике, в разбитых рыжих сапогах, женский вид,- с длинными жидкими волосами, — моложавость от бритого подбородка. Узкоплеч и что-то в груди — не то чахоточный, не то слегка горбатый. «Нет ли, господа, старенькой рубашечки, брючишек каких-нибудь?» Я подарил ему синюю косоворотку. Преувеличенный восторг. «Ну, я теперь надолго житель!» .
Древний человек
Таганок. — Крестьянин д. Глотово, которого хорошо знал Бунин. Он писал в дневнике 3 июля 1911 г.:
«Только что вернулись от Таганка, ставосьмилетнего старика. Весь его «корень» — богачи, но грязь, гнусность, нищета кирпичных изб и вообще всего их быта ужасающие…
Таганок милый, трогательный, детски простой. За избой, перед коноплями, его блиндаж; там сани, на которых он спит, над изголовьем шкатулочка, где его старый картуз, кисет. Когда пришел, с трудом стащил перед нами шапку с голой головы.
Легкая белая борода. Трогательно худ, опущенные плечи. Глаза без выражения, один, левый, слегка разодран. Темный цвет лица и рук.
В лаптях. Ничего общего не может рассказать,-только мелкие подробности. Живет в каком-то другом, не нашем мире. О французах слабо помнит — «так, — как зук находит».
Ему не дают есть, не дают чаю,- «ничтожности жалеют», как сказал Григорий.
Говорит с паузами, отвечает не сразу.
— Что ж, хочется еще пожить?
— А бог е знает… Что ж делать-то? Насильно не умрешь.
— Ну, а если бы тебе предложили прожить еще год или, скажем, пять лет? Что бы ты выбрал?
— Что ж мне ее приглашать, смерть-то? Она меня не угрызет. Пускай кого помоложе, а меня она не угрызет — вот и не идет.
— Так как же? Пять лет или год? Думает. Потом нерешительно:
— Через пять-то годов вошь съест…» . 29 июля: «…О Таганке: какой редкий, ни на кого не похожий человек! И он — сколько этого однообразия пережил и он! За его век все лицо земли изменилось и как он одинок! Когда умерли его отец и мать?
Что это были за люди? Все его сверстники и все дети их детей уже давно-давно в земле… Как он сидел вчера, когда мы проходили, как головой ворочал! Сапсан! . Из жизни долголетнего человека можно написать настоящую трагедию» .
Ночной разговор
Бунин сообщал Н. С. Клестову: «Рассказ для вас готов. Он о мужиках, называется «Ночной разговор». Позавчера я читал его у Горького и теперь спокоен — рассказ имел большой успех…» .
Французский писатель Анри де Ренье писал, что рассказ «Ночной разговор» «преисполнен трагической и своеобразной красоты» .
Ливингстон Давид — английский путешественник. Беккер Самуэль Ваш — английский путешественник и исследователь, открывший один из истоков Нила.
Стр. 352 — 355. Рассказ Пашки об убийстве арестанта очень близок по содержанию записи Бунина в дневнике 29 июля 1911 г. о глотовском крестьянине Илюшке:
«Поразительно рассказывал на днях Илюшка, как он убил человека. Умывался у водовозки — пошла кровь носом, косил на солнце. Возле него малый…
Малый Илюшке: «Полей мне». Илюшка: «Ай я тебе прачка?» Милый смех, умное лицо. Заговорили о его молодой бабе.
Спокойно, громко говорит при всех… Потом о том, как убил — и все так же весело, бодро, легко. «Неужели правда убил?» — «Ей-богу,, правда, об этом даже в газетах писали и к приказе по полку. Нас с Козловым дивизии начальник за это убийство арестанта, во время препровождения, к медали хотел представить, да нас в Киев перевели. На смотру по рублю дали».
А убили так. Три солдата препровождали несколько арестанте-:: из Ново-Сенак в Зухдены. По дороге ночевка, припоздали.
Один арестант лежал в телеге, больным прикинулся. Привели в пересыльную казарму. Дождь, темь. Сторож пошел с солдатом пробовать окна — крепки ли решетки. Арестант сидел на крыльце.
Вдруг вскочил и за угол. «Козлов за ним, я наперерез». Стреляли на звон кандалов. По пяти зарядов выпустили. «Я еще зарядил — раз! — слышу, потишал звук.
Я еще раз. Слышу — стихло, упал. Я подбежал — он сел на ж…, на руки: добей меня, ради бога! Я приложил штык и вот в это место, где бронхит бывает — так штык в спину и выскочил… А он как бежал?
Разрезал кандальный пояс и деру, на бегу его рукой держал. Мы в него попадали, — два зуба выбило, в десны и в сустав, в пальцы попали. А тут подбежал Козлов, взяли за кандалы и поволокли…» — «И тебе не грех?» — «Какой же тут грех? Мне за него год пришлось бы сидеть».-«Да лучше год…» .
Рассказ Суходол. Древний человек. Ночной разговор