Структура литературно-художественного произведения
Под структурой художественного произведения будем понимать его общее смысловое построение, то есть условное разделение его органично целостной образной организации на отдельные значимые по смыслу элементы и их внутреннюю взаимосвязь, что усиливает и подчеркивает смысловую суть и эстетичную выраженность художественного произведения. Отдельные элементы, на которые распадается произведение, при наиболее общем его смысловом разделении соотносят с двумя тесно взаимообусловленными сторонами, которые определяют структуру любого явления,
Содержание обычно определяют как внутреннюю суть определенного явления, его «идею» форму — как способ ее существования и внешнего проявления. Как философскими категориями содержанием и формой оперировали издавна. Употребительность и специфичность их использования относительно художественных явлений обстоятельно были обоснованы Гегелем, который, в частности, отмечал, что «содержанием искусства является идеал, а его формой — чувственное образное воплощение». В упрощенном виде противопоставление содержания и формы литературно-художественному произведению
При этом следует иметь в виду, что именно противопоставление разных элементов художественного произведения по признакам их смысловой или формальной принадлежности условно.
Во-первых, потому, что, как замечает Бушмин, «содержание и форма, не существуют раздельно. Они всегда вместе, в нераздельном единстве, как две стороны единства, два аспекта единственного целого. Предел между ними — понятие не пространственное, а логическое.
Отношение содержания и формы — это не отношения целого и частей… внешнего и внутреннего, количества и качества. Это отношения противоположностей, которые переходят одна в другую». В. Белинский единство формы и содержания иллюстрировал образной аналогией единства души и тела: «В художественном произведении идея с формой должна быть органично слитна, как душа с телом, так, что уничтожить форму значит уничтожить и идею, и наоборот…
Единая суть идеи с формой настолько значительна в искусстве, что ни надуманная идея не может осуществляться в прекрасной форме, ни прекрасная форма не может быть выражением надуманной идеи».
Как подчеркивает В. Кожинов, «говоря о форме и содержании литературного произведения, необходимо всегда учитывать, что эти стороны можно выделить лишь при абстрактном рассуждении, что имеет целью научный анализ структуры произведения. Разделяя произведение на содержание и форму, мы тем самым разрушаем его живую целостность, для того, чтобы обстоятельно исследовать его составные элементы. И конечной целью нашего исследования должна стать синтетическая характеристика произведения как органического единства содержания и формы. Форма не является какой-то оболочкой, одеждой, внешним, которые можно снять. Форма — это лицо, тело, живая плоть содержания.
Обращаясь к произведению, мы непосредственно воспринимаем не что иное, как его форму… Эта форма и несет в себе все содержание, выступает как его объективное бытие. Таким образом, форма — это, в сущности содержание в его внешнем проявлении, так, как оно появляется объективно, для нашего восприятия».
Во-вторых, разделение элементов произведения на смысловые и формальные является условным потому, что сами эти понятия должны иметь свойство переходить одно в другое и, следовательно, их противопоставление не является постоянной, фактически данной величиной. Это положение философски обосновал Гегель, который писал, что «содержание есть не что иное, как переход формы в содержание и форма есть не что иное, как переход содержания в форму».
О. Потебня объяснял это положение такой схемой: «Форма и содержание — понятия относительные, — писал он. — В, которое было содержанием относительно своей формы А, может быть формой относительно нового содержания, которое мы назовем С». Таким образом, выделение формы из содержания или содержания из формы — условная логическая операция, к которой мы прибегаем, анализируя произведение. Противопоставление их по принципу: «что сказано» и «как сказано» — также в большой мере предположение, которое позволяет наглядно представить структуру литературного произведения. Наиболее распространенный в литературоведческой практике способ рассматривания связи формы и содержания — это, как уже было сказано, представление содержания произведения как его идейно обобщенной духовной сути, а формы — как системы средств ее художественного выражения.
Специфику искусствоведческого понятия формы Поспелов, например, объяснял так: «…для искусствоведения как исторической науки важно различать два значения термина «форма», причем в обоих своих значениях понятие формы по-разному соотносится с понятием содержания.
В первом, философском значении форма — это само содержание в его историческом становлении. Во втором, эстетичном значении форма — это система средств выражения, создаваемая особенностями определенного, исторически развитого, содержания». Под формой литературно-художественного произведения издавна понимали его речевой состав, то есть ритмико-звуковую, словесную и синтаксическую организацию. Однако, как это обстоятельно доказывают более поздние теоретические исследования, форма литературно-художественного произведения имеет более сложное строение.
Поскольку содержание, то есть идейно обобщенная духовная суть литературно-художественного произведения, выражается в форме изображения, во-первых, единичных предметов, в свою очередь и, во-вторых, воспроизводимых средствами языкового изображения и, в-третьих, размещенных в определенном смысловом порядке касательно одного к другому, постольку целесообразнее всего рассматривать форму художественного произведения как такую целостную систему средств содержательного выражения, которая образует единство трех ее сторон или, по современной научной терминологии, уровней. Первый уровень составляет совокупность средств предметного изображения произведения, второй — приемы языкового изображения, третий — тип или принцип их смысловой упорядоченности, взаимной согласованности, что подчеркивает и усиливает их выразительность. Этот уровень формы называют композицией.
Иногда уровень предметной изображающей называют внутренним, а уровень языковой изображающей — внешней формой произведения.
Такая терминология, очевидно, ведет свою генеалогию из знаменитой аналогии, которую проводил О. Потебня между структурой литературно-художественного произведения и структурой слова с так называемым живым представлением, или «образного» слова : «Элементам слова с живым представлением отвечают элементы поэтического произведения, потому что такое слово и само по себе уже поэтическое произведение. Единству членораздельных звуков отвечает внешняя форма поэтического произведения, под которой следует понимать не одну звуковую, но и вообще словесную форму, знаменательную в своих составных частях. Уже внешней формой предопределено средство восприятия поэтических произведений и отличие от других видов искусства. Представлению в слове отвечает образ в поэтическом произведении.
Значению слова отвечает значение поэтических произведений, которое обычно называют идеей. Поэтический образ служит связью между внешней формой и ее значением».
Этот срединный по месту поэтический образ О. Потебня называл внутренней формой. Аналогия между трехчленным строением слова литературно-художественного произведения, обычно, условная, скорее наглядная чем фактическая, поскольку строение и внутренняя структура произведения намного более сложны. Однако использованная здесь терминология кажется более четкой, так что дальше языковой уровень формы литературно-художественного произведения будем называть внешней формой уровень предметного изображения — внутренней формой, упорядочение связей между уровнями внешней и внутренней формами и их отдельными элементами — композицией обобщающей идейную суть произведения — содержанием.
Структура литературно-художественного произведения