Тема Любови в художественной концепции Чехова

Любовь в жизни Чехова — тема, которая вряд ли когда-нибудь будет до конца исследована, описана, прокомментирована. Чехов останется для нас вечной загадкой. И в этом, видимо, воля судьбы, в мудрости которой сомневаться вряд ли стоит.

Как говориться в Писании, «Тайна сия велика есть». И хочется опровергнуть жизненный постулат о том, что тайное всегда становится явным. К счастью, не всегда это происходит так. Можно пытаться ответить на вопрос, кого же на самом деле любил Чехов: Мизинову, Авилову, Книппер?

Какое место в его сердце занимали

Эфрос, Яворская?

Любил ли он вообще кого-нибудь или был, по мнению Лики Мизиновой, «кислятиной», а не «живым человеком — мужчиной!», человеком с «холодной кровью», как написал о нем критик Н. К. Михайловский в статье о сборнике рассказов Чехова «Хмурые люди»? Но вряд ли эти размышления приведут нас к пониманию творчества писателя. Вновь сошлемся на мнение Льва Шестова, который считал, что нет вернее способа «узнать», чем положиться на чеховские произведения и на свою догадку.

Единственный факт, который хочется привести, говоря об образе Чехова — человека, это мнения Мережковского и

Шестова, которые представляют собой некий обобщенный образ-впечатление или образ-символ русского писателя, полученный через призму их восприятия. Мережковский замечает такую «странную» особенность Чехова, как то, что он был всегда «одного и того же возраста, неопределенного, среднего». Он никогда не казался ему молодым и не мог, соответственно, стареть.

Шестов обращает внимание на то, что «Чехов всегда ходит сгорбившись, понурив голову и никогда не обращает взоров к небесам, ибо там для него не начертаны знамения». Безусловно, что эти небольшие штрихи к портрету Чехова несут в себе определенную символическую нагрузку, отличаются долей условности, но ведь и то, из чего состоит произведение литературы, тоже по сути своей условно. Добавим следующий факт из жизни писателя : «Как я буду лежать в могиле один, так, в сущности, я и живу одиноким»

А у А. П. Чехова снова в записной книжке найдем слова о том, что если не хочешь быть одиноким, не женись. Что же перед нами? Переданное по наследству предчувствие и опасение одиночества, которое пустило свои корни глубоко, срослось с личностью Антона Павловича и определило его судьбу, его отношение к жизни, к женщине, к любви?

Определило стиль его жизни, который он сам пытался объяснить О. Л. Книппер, когда она репетировала роль Маши в «Трех сестрах»: «Не делай печального лица ни в одном акте… Люди, которые давно носят в себе горе и привыкли к нему, только посвистывают и задумываются часто»

Определим поставленный вопрос как риторический. Тема взаимоотношений между мужчиной и женщиной в творчестве писателя занимает одно из значительных мест. Более сорока произведений описывают мозаику судеб, характеров, ситуаций, связанных с чувством любви, которая может принимать столь различные, иногда самые противоречивые и даже взаимоисключающие друг друга обличия, что вспоминается легенда о Леонардо да Винчи, который с одного и того же человека писал Христа и Иуду.

Любовь тонкая, поэтичная, пронизывающая все художественное пространство произведения чистотой, искренностью, особой музыкальностью атмосферы, ощущается в рассказах «Дом с мезонином», «Верочка», «Дама с собачкой», «О любви». Любовь, переродившаяся в скуку, поддавшаяся разлагающему действию обыденности, пошлости — в «Скуке жизни», «Супруге», «Дуэли». Любовь как способ манипулирования одного человека другим, когда сильная сторона, сама не испытывающая глубокого чувства, использует другую, зависимую от нее, именно потому, что та любит глубоко и серьезно, мы наблюдаем в рассказах «Володя большой и Володя маленький», «Ариадна», «Шуточка», «Рассказ неизвестного человека». Любовь как нереализовавшаяся возможность счастья для героев, возможность проникнуть в иное жизненное пространство, в котором возможна смена ролей на более удачные, привлекательные, находит свое воплощение в рассказах «На пути», «У знакомых», «О любви», в пьесе «Вишневый сад» .

Предощущение новой, счастливой жизни, в которой угадывается далеко не последняя роль любви, и своеобразная ситуация ухода из жизни обыкновенной в мир, пока еще зыбко наметившийся в мечтах, реализовались в рассказах «Невеста», «В родном углу». За внешним многообразием «трактовок» любви стоит вполне определенный, довольно грустный и пессимистичный взгляд автора на этот вопрос: на этом свете счастья нет, и счастливых людей нет, и счастливой любви нет. Люди пока недостойны счастья и не способны быть счастливыми.

Возможно, что когда-нибудь настанут новые времена, жизнь найдет более совершенные формы, и вопрос о счастье и любви будет лишен определения «больной».




Тема Любови в художественной концепции Чехова