Твардовский: Когда от стен Берлина пришел солдат с войны домой
Нам бросается в глаза разительное сходство между заключительными строками поэмы и написанными под впечатлением поездки на родину ранней осенью 1945 года очерком «В родных местах». Это подмечено многими исследователями. Вот что любопытно: герой к концу поэмы становится вновь безымянным.
Перед нами — просто солдат. Это и Андрей Сивцов, и Михаил Худолеев, и тот солдат, у которого «ни окошка нет, ни хаты, ни хозяйки… ни сынка» , и солдат Михаила Исаковского, у кого «враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью», — словом,
В 1944 году Твардовский написал стихотворение первый его вариант мало кому известен сейчас:
Разулся, ноги подсушил, Согрелся на ночлеге. И человеку дом тот мил, Неведомый вовеки. Дом у Днепра иль за Днепром, Своим натопленным двором, Ни мой, ни твой, ничейный. Пропахший обувью сырой, Солдатским потом и махрой Да смазкою ружейной. И покидая угол тот, Солдат, жилец бездомный, О нем, бывает, и вздохнет.
И жизнь пройдет, а вспомнит. Девятая глава и об этом солдате.
В своей книге «Вечный огонь» А. Турков отмечает: «Война припасла напоследок еще один Горький парадокс: не жена с детьми ждет солдата,
Ефросинья Михайловна Худолеева писала автору этих строк, как после гибели старшей дочери Жени она с детьми приютилась в ближайшей деревне Уварово. А когда немцы отступали в сентябре 1943 года, жители этой деревни были согнаны в колонну беженцев, гнали их в Борисов, где они и оставались до освобождения Белоруссии. Лишь в конце июля 1944 года смогли вернуться в родные места. «Хорошо помню, — пишет Ефросинья Михайловна, — мы тогда заезжали дня на два в Смоленск к родственникам.
Мы тогда еще не знали, что в Сельце нас ждет большая радость, что вернулся наш Мартынович… По ранению он находился в госпитале в Богородске. Был выписан из госпиталя 18 января 1944 года» . Михаил Мартынович Худолеев, как и герой поэмы, был ранен в ногу и, вероятно, придя домой и не найдя ни дома, ни семьи,
Присел на камушке солдат У бывшего порога, Больную с палочкою в ряд Свою устроил ногу… Перекурил, шинель долой, Разметил план лопатой. Коль ждать семью с детьми домой, То надо строить хату.
Еще трижды Твардовский побывает до «окончательного окончания» «Дома у дороги» в родных местах. Увиденное и услышанное там — тяжкий груз на сердце, неизгладимый след навечной вины перед ни в чем не повинными страдальцами, вынесшими непосильные, нечеловеческие муки:
Так память горя велика, Глухая память боли. Она не стишится, пока Не выскажется вволю…
И возвращаясь назад, к той памяти жестокой, поэт обратит к нынешнему и всем грядущим поколениям исполненные великого гнева к врагам, великой надежды и любви к человеку строки:
Прошла война, прошла страда, Но боль взывает к людям: Давайте, люди, никогда Об этом не забудем. Пусть память верную о ней Хранят, об этой муке, И дети нынешних детей, И наших внуков внуки…
Твардовский: Когда от стен Берлина пришел солдат с войны домой