Возраст мой, зверь мой О. Мандельштам
Сочинение на тему «Образ XX столетия в мировой лирике». XX столетие. Вот оно распрощалось с нами, назад не жди, оно отойдет в прошлое, станет историей.
Каким оно было? Каким останется в воспоминаниях художников разных стран? Эти вопросы волнуют нас, так как мы — дети этого столетия, именно здесь мы сделали свои первые шаги, первый глоток воздуха.
Нам не безразлично, какой след в истории человечества и цивилизации оставит столетие, к которому причастные и мы, и наши родители. Думаю, что муза выдающихся художников — поэтов, художников
Все памятно XX столетие: и революции, и тоталитарные режимы, и мировые войны, а это требовало новых, особых слов, звуков, линий и форм.
Не случайно замечательный художник Пабло Пикассо в 1937 году создает картину «Герника», какая стала символом
Очертание без формы, тень без оттенка Парализована сила, жест без движения.
Эти строки принадлежат американцу Элиоту, который в своей поэзии сумел передать трагедию бесплодной земли и опустошенного человека. В этом миру поэт не ощущает красоты природы, не верит в искренность чувств. Его воображение рисует бескрайнюю ночь, осень, грязь, и потому он взывает о безысходности и обреченности земной цивилизации.
…О сын человеческий, Не можешь сказать, ни предусмотреть.
Именно эти строки из поэзии Элиота передают мировосприятие современного человека: ее одинокость и растерянность в мире хаоса. Картина Сальвадора Дали «Постоянство времени» — яркая иллюстрация к произведениям Элиота. На фоне грозового неба художник изобразил безобразное сплетение человеческих рук…
Своим произведением художник хочет сказать, что человек не имеет приюта на земле, ощущает себя лишним и понимает бестолковость собственной жизни. Элиот считал, что человеку XX столетия присущий бесплодность мыслей и действий. Он не был создать свою вечную песню любви, так как человеческая сущность весьма несовершенная и никчемная.
Австрийский поэт Райнер Рильке не так пессимистически воображал наше столетие. В его лирике уже присутствуют божественные мотивы, мотивы мира, любовь, нежности. Именно Бог пений Орфею он посвятил ряд наилучших сонетов. Художник старался направить разорванную гармонию столетия в «живой космос», где властвует, на его взгляд, одухотворенность и родственность человека с природой:
О ты, высокое дерево тонкое, Уже безлиственное опирайся нашествию Неб, которые ломятся в твою ветви.
Дерево у австрийского лирика возникает не только жиВым, оно имеет душу, которая грустит. Поэт принуждает нас взглянуть на мир по-новому, чтобы ощутить его первоначальную красоту. А вот чешский поэт Незвал высказал мысль, которая «реальность должна удовлетворить поэтический голод человечества, от которого страдает наше столетие».
В творчестве этого художника мы находим игру чувств, заинтересованность тайнами подсознательных психических процессов. Свой поэтический мир поэт строит по законам «ласки и доверия». Наверное, именно поэтому картина Пабло Пикассо «Лицо мира» стала эмблемой надежды и очищение. Голубка на картине трогательная, будто ребенок, непобежденный, будто совесть.
Когда такой голубь вьет гнездо в человеческих мыслях, там не будет места злобе, ненависти, насилию и неправде. Возможно, в наше сложное и противоречивое время голубь, созданный гением поэтов и художников, известит о новом возрождении опустошенной земли и человека, который растерялся.
Я знаю все места, где голубь вьет гнездо, И чаще всего — в мыслях человека Пусть лицо человеческое знает, Всю пользу красоты Под крылом задумчивости.
Нашему столетию не браковало искренних чувств, их мы находим в лирике русских поэтов — О. Блока, А. Ахматовой, В. Мандельштама. Именно в их поэзии мы видим, как вырастает связь между человеком и природой, человеком и обществом, человеком и будущим. Мы видим, как воспроизводится образ безграничного мира, жизнь возникает как торжество красоты, гармонии в мире.
Что же нужно, чтобы снова гармония воцарилась на нашей многострадальной и грешной земле? Мандельштам в своих стихах так ответил на и этот вопрос:
Чтобы вырвать возраст из плена, Чтобы мир нов начать, Узловатых дней колена Нужно флейтой связать.
Палочку, которую в скором времени мы прибавим к цифровому символу нового столетия, можно сравнить с очертанием флейты, спутника мифического бога пений. И все же таки, мне кажется, что наше столетие было захватывающим, так как дало миру столько новых имен, впечатлений. Бесспорно, оно было весьма сложным, и но, сознавая важнейшую черту, человек XX столетия уверенно переступит рубеж возрастов тысячелетий.
Возраст мой, зверь мой О. Мандельштам