Художественные образы произведений Диккенса
«Оливер Твист» очень отличался от «Записок Пиквикского клуба». Первый роман написан смеющимся Диккенсом, второй — Диккенсом гневным. То, что Диккенс «отводил» из главного русла первого романа во вставные новеллы, стало центральной темой второго. И соответственно меняется тон повествования. Нет беспечного юмора и оптимизма «Пиквикского клуба», жадного интереса к жизни, полной неожиданностей, разумеется приятных.
В «Оливере Твисте» добрый, веселый юмор уступил место мрачной иронии и сарказму.
Описывая в «Пиквикском
В «Записках Пиквикского клуба» Диккенс стремился убедить, что людей всегда нужно расценивать с лучшей стороны, но разве можно с этой меркой подходить к первой «воспитательнице» Оливера, миссис Мэнн? Диккенс язвительно называет ее «практическим философом» — она ухитряется из нищенской суммы, выделяемой на каждого ребенка, урвать большую, часть для собственной пользы. Наверное, Диккенс вспоминает буржуазных экономистов, о которых Маркс говорил, что они с предельной точностью высчитали, сколько пищи в день нужно рабочей семье, и поднимают вопль по поводу «широкой» жизни английских рабочих.
Диккенс «Оливера Твиста» сатирически высмеивает ханжей, лицемеров, снобов, которые, на практике применяя мальтузианство, сокращают «избыточное население» в работном доме.
«Члены… совета были очень мудрыми философами, и когда они наконец обратили внимание на работный дом, они тотчас подметили то, чего никогда бы не обнаружили простые смертные, а именно: бедняки любили работный дом. Это было поистине место общественного увеселения для бедных классов: харчевня, где не нужно платить, даровой завтрак, обед, чай и ужин круглый год; рай из кирпича и известки, где все игра и никакой работы! «Ого! — с глубокомысленным видом изрек совет.- Нам-то и надлежит навести
Порядок. Мы немедленно положим этому конец». И члены совета постановили, чтобы всем бедным людям был предоставлен выбор либо медленно умирать голодной смертью в работном: доме, либо быстро умереть вне его стен».
Так Диккенс обнажает страшную, бесчеловечную суть закона, создавшего «карательные учреждения для нищеты».
Если концовка «Записок» безоблачна, то об «Оливере Твисте» этого никак не скажешь. Читатель переворачивает последнюю страницу романа с грустным чувством. Он радуется за Оливера, ЕГО начинает понимать, что участи Ловкого Плута Оливер избежал по воле автора.
Романтической вере в прирожденное, естественное благородство человека Диккенс дал одержать верх над реалистической логикой обстоятельств, которые должны были развратить или погубить главного героя. Но книги имеют свои судьбы. Своя судьба и у этого романа, который, по свидетельству английских критиков, остается любимым романом народа.
Причина этой особенной любви, очевидно, та, что поступки героя, все, что с ним происходит, должны вызывать симпатию именно «простого человека»: и полное обид и лишений детство Оливера, и его благородство, и доброта, и порядочность, а главное, чем должен быть удовлетворен рядовой читатель,- то, что самой смелой и решительной оказывается самая униженная и самая бесправная.
Да, Оливер пронес свою совесть незапятнанной через все превратности судьбы. Ну, а Нэнси, узнавшая всю горечь жизни, выстрадала свою доброту и благородство и пожертвовала жизнью, чтобы спасти человека. Такие способные на подвиг натуры в конце концов побеждают.
И, может быть, именно этот урок извлекает английский народ из «суровой правды», рассказанной Диккенсом.
Как же сам Диккенс представлял себе эту «пристойную и здоровую жизнь»? Уже первая встреча пиквикистов с ее хозяином, хлебосольный!, добрым мистером Уордлем, настраивает читателя на веселый лад. Насладившись вдоволь военным смотром, мистер Уордль, его две хорошенькие дочки, жених одной из них, мисс Рейчел и пиквикисты приступают к завтраку.
Слуга, «жирный парень» Джо, достает из огромной корзины жареную птицу, телятину, языки в желе, салат, и все дружно поглощают эти яства, не забывая, конечно, о вине. На следующий день, после многих забавных происшествий, когда выяснилось, например, что «спортсмен» Уинкль не умеет ездить верхом, пик-викисты приезжают в Дингли-Делл. Дингли-Делл — маленькая сказочная страна.
Утопия. Здесь все веселы, довольны и сыты. Диккенс опять с удовольствием описывает ростбифы, огромные аппетитные паштеты, пирожки с телятиной, и всего этого так много, хватит и на хозяев, и на гостей, и на слуг, и, конечно,- ненасытного «жирного парня».
Наверное, и воспоминание о голодном детстве заставляет Диккенса рисовать пирушки в Дингли-Делл и «прекрасные обеды», которыми ублажают себя путники в придорожных гостиницах.
А как патриархально в Дингли-Делл празднуется рождество: в уютной кухне, среди домочадцев и слуг. Сколько поцелуев раздается под рождественской омелой1, причем молодые люди целуют девушек не только во славу младенца Христа. Если и ссорятся в этом маленьком домашнем раю, то лишь со вздорной мисс Рейчел. Сытость, уют и веселье — Диккенс мечтал сделать это уделом всех тружеников, Но для этого всем хозяевам надо было стать уордлями и пиквиками — мечта, конечно, несбыточная.
Однако Диккенс «Пиквикского клуба» хочет верить в возможность таких отношений — только верхам надо создать для бедняков «условия пристойной и здоровой жизни», которые кажутся ему идеальными.
Диккенс Питает к народу не только горячее сочувствие, но и огромное уважение — к его здравому смыслу, стойкости, чувству справедливости, чувству юмора. Не случайно этими качествами обладают симпатичные ему Сэм Уэллер и его отец, кучер пассажирской кареты, Тони «Веллер». Их устами он высказывает многие свои мысли и чувства.
И Сзм, умный и насмешливый сын народа, прекрасно видит то, что скрыто от взоров мистера Пиквика: равнодушие верхов к интересам нижестоящие, стремление поживиться за их счет. Да, бедняки погибают под арками моста Ватерлоо, а некий молодой аристократ получил «пожизненную пенсию за то, что дед жены дяди его матери подал королю трут, чтобы раскурить трубку»1, Конечно, это анекдот, сказка, но, как говорил великий русский иоэт, «сказка — ложь, да в ней намек, добру молодцу урок». Своим мнимым простодушием Сэм морочит судейских на процессе «Бардл против Пиквика», откровенно смеется над их высокомерием — не в пример трусоватому мистеру Уинклю, который только запутал дело.
Тони «Веллер» выражает отношение народа к жадным служителям церкви. Он задает головомойку проповеднику Стиггинсу, который лицемерно проповедует воздержание, а себе не отказывает в удовольствиях. Он высмеивает дам-благотворительниц., которые посылают в Африку «душеспасительные» носовые платки, знать не желая о страданиях своих английских бедняков. «Пиквикский клуб» принес Диккенсу не просто успех, но настоящую славу. Он стал знаменит «в одночасье, как было только еще с одним великим англичанином за двадцать лет до этого — с поэтом Вайроном.
Но слава «мистера Боза» была поистине всенародной.
Прошло сто сорок с лишним лет, как появились «Записки Пиквикского клуба», а роман Диккенса жив и сейчас, неизменно вызывая улыбку. В чем же секрет его притягательности? Почему, смеясь над приключениями мистера Пиквика, читатель испытывает к нему горячую симпатию, переходящую в умиление?
Причина в том, что «Пиквикский клуб» не только веселая, но и очень гуманная книга. Это роман о великой силе добра и благожелательности, о счастье быть добрым и помогать другим. И еще — в том, что мистер Пиквик становится для читателя почти живым, реальным человеком, с которым можно подружиться. Такой человек усадит тебя в теплый уголок у камина, с участием выслушает.
В компании вымышленного мистера Пиквика легче переносить невзгоды, усталость и печаль. Вот почему мы всегда полны любви и благодарности к этой замечательной книге.
Художественные образы произведений Диккенса