Исторические факты и вымысел в романе «Тихий Дон» Шолохова М. А
Автором «Тихого Дона» использованы разнообразные достоверные источники. Документы он приводит не в извлечениях, а полностью. Множество персонажей — реальные люди, действующие под своими именами и фамилиями. Выведены известные исторические фигуры: Верховный главнокомандующий Корнилов, начальник его штаба Лукомский, председатель войскового правительства Богаевский, войсковые атаманы Каледин и Краснов и др.
Перечисляются фамилии членов войскового правительства, сидящих по обе стороны от Каледина во время переговоров с представителями
Изображение Верхнедонского восстания само является историческим источником, достоверность которого подтверждается новонайденными документами, Шолохову неизвестными.
Достоверна
Однако историческое и вымышленное в «Тихом Доне» связаны не так, как в «Войне и мире», где князь Андрей служит адъютантом у Кутузова, видит на аустерлицком поле Наполеона, пытается сотрудничать со Сперанским, пленный Пьер попадает к маршалу Даву, а Николай и Петя Ростовы лицезреют обожаемого ими Александра I. У Шолохова «верхушечная» история гораздо резче отделена от истории народной, вымышленные персонажи почти не встречаются с крупными историческими фигурами [6, с. 26-27]. Особа императорской фамилии, посещающая глазную лечебницу доктора Снегирева, где лежит Григорий, не названа по имени. Только Подтелков и Фомин, которые в социальном плане гораздо ближе вымышленным героям, чем генералы, действуют постоянно вместе с основными персонажами.
Командиры сотни и полка, где начинал службу Григорий Мелехов, — тоже реальные люди, но их непосредственное общение с главным героем уже не показано. Прямая связь с подлинной историей подчеркнута и сокрытием фамилии некоего реального лица. Есаул Калмыков рассказывает Листницкому: «Приезжаем в штаб дивизии.
Полковник М., из оперативного отделения, — ты его знаешь…» . Это авторская условность, в устной речи фамилия полковника, конечно, должна была быть названа.
В письме к Е. Г. Левицкой от 4 июля 1928 г. Шолохов признавался, что его «начинает душить история, и соответственно с этим меняется и характер письма» [1, с. 121]. Имеется в виду четвертая часть. Чисто исторические главы и разделы составляют в «Тихом Доне» некоторую параллель публицистическим и философским рассуждениям в «Войне и мире», но у Шолохова соответствующие страницы зачастую просто информационны, что, однако, и требовалось автору ввиду слабой осведомленности читателей о предмете донской эпопеи.
В «Войне и мире», где исход сражений и войн определяется моральным духом воюющих армий и народов, а не числом солдат, вооружением и позицией войск, немыслима, например, такая справка: «Смело маневрировавшая Кубанско-Терская сводная конная дивизия грозила обходом левого фланга, вследствие чего командование 10-й армии отвело части на фронт Березенково — Латышево — Красный Яр — Каменка — Банное. К этому времени 10-я армия насчитывала в своих рядах 18 000 штыков, 8000 сабель и 132 орудия; противостоявшая ей Добровольческо-Кубанская армия исчислялась в 7600 штыков, 10 750 сабель, при 68 орудиях. Кроме того, белые имели отряды танков, а также располагали значительным числом самолетов…» . Отступления Толстого столь же страстны, как и повествовательные главы.
У Шолохова интеграция информационного материала и повествования слабее, что и вызывало подозрения в наличии неискусного «соавтора» у создателя сочных картин жизни казачества.
В принципе же роль прямого вымысла в «Тихом Доне» менее значительна, чем кажется на первый взгляд. Многие вымышленные персонажи и события имели прототипы и аналоги в действительности. Основная заслуга Шолохова — именно в художественном преобразовании реального материала, в создании запоминающихся образов.
Исторические факты и вымысел в романе «Тихий Дон» Шолохова М. А