Роль фантастики и гротеска в повести Кафки «Превращение»
Франц Кафка пришел в немецкоязычную литературу в начале второго десятилетия XX в. Он входил в нее, можно сказать, неохотно, во всяком случае — негромко, без всяких претензий. Опубликовал он при жизни очень немного, а три своих романа — по сути, все три неоконченных,- он не только не стал публиковать, но и просил своего друга, писателя Макса Брода, сжечь вместе с другими оставшимися после него рукописями — набросками рассказов, дневниками.
Он видел смысл своей собственной жизни только в творчестве, только в занятиях литературой, но он
Новелла «Превращение» ошеломляет читателя не со временем, а с первой же фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое».
Самый факт превращения
Дело в том, что в рассказе Кафки не оказывается ничего исключительного, кроме самого начального факта. Суховатым лаконичным языком повествует Кафка о вполне понятных житейских неудобствах, начавшихся для героя и для его семейства с момента превращения Грегора,- настолько сухо и лаконично, по-обыденному, что затем уже как бы непроизвольно забываешь о невероятности факта, легшего в основу истории. Еврей по национальности, Кафка родился и всю жизнь прожил в Праге, а Чехия входила тогда в состав Австро-Венгерской империи.
В семье Кафки говорили по-немецки. Отметим, прежде всего, это специфическое положение между национальностями — немецкой, еврейской, чешской, австрийской; оно способствовало формированию ощущения неукорененности, промежуточного существования. Кафка был человеком чрезвычайно легко ранимым, и потому перед внешним миром он испытывал постоянный, непрекращающийся страх. Эта беззащитность перед внешней стороной жизни, это неумение к ней приспособиться, естественно в нее влиться доставляли Кафке непрекращающиеся мучения. они порождали в нем глубокое чувство вины перед жизнью и перед людьми.
Он глубоко страдал от необходимости ежедневно служить в своей конторе, ему хотелось бы тихо заниматься писательством, чтобы никто не мешал, никто на него не притязал.
Но он не мог себе позволить этого материально и его мучили и моральные соображения. Он постоянно ощущал свою вину перед семьей — перед отцом, прежде всего; ему казалось, что он не соответствует тем надеждам, которые отец, владелец небольшой торговой фирмы, возлагал на него, желая видеть сына преуспевающим юристом и достойным продолжателем семейного торгового дела. «Превращение» — грандиозная метафора этого комплекса. Грегор-жалкое бесполезно разросшееся насекомое, позор и мука для семьи, которая не знает, что с ним делать.
Этот комплекс усиливается у Кафки и его отношениями с женщинами. Он не мог связать свою судьбу ни с одной из них — хотя они его искренне любили и жалели.
Кафка вроде бы и мечтал «основать семью», иметь детей, стать приличным и «нормальным» «членом общества». Во всяком случае, он постоянно пишет об этом в своих дневниках и письмах, но страх пересиливал. Кафка — это натура, очень болезненно переживающая свою неспособность наладить контакт с окружающим миром.
Потому-то проблематика всех его главных произведений вращается вокруг юридических комплексов — вины, оправдания, наказания,- но, конечно же, в юридическом обличье здесь предстают проблемы нравственные.
Роль фантастики и гротеска в повести Кафки «Превращение»