Скрипка и немножко нервно

Скрипка издергалась, упрашивая,

И вдруг разревелась

Так по-детски,

Что барабан не выдержал:

«Хорошо, хорошо, хорошо!»

А сам устал,

Не дослушал скрипкиной речи,

Шмыгнул на горящий Кузнецкий

И ушел.

Оркестр чужо смотрел, как

Выплакивалась скрипка

Без слов,

Без такта,

И только где-то

Глупая тарелка

Вылязгивала:

«Что это?»

«Как это?»

А когда геликон —

Меднорожий,

Потный,

Крикнул:

«Дура,

Плакса,

Вытри!» —

Я встал,

Шатаясь, полез через

ноты,

Сгибающиеся под ужасом пюпитры,

Зачем-то крикнул:

«Боже!»,

Бросился на деревянную шею:

«Знаете что, скрипка?

Мы ужасно похожи:

Я вот тоже

Ору —

А доказать ничего не умею!»

Музыканты смеются:

«Влип как!

Пришел к деревянной невесте!

Голова!»

А мне — наплевать!

Я — хороший.

«Знаете что, скрипка?

Давайте —

Будем жить вместе!

А?»

Осенью 1914 года в печати появилась лирическая миниатюра поэта — «Скрипка и немножко нервно». Здесь метафорически как бы очеловечены музыкальные инструменты:

Скрипка издергалась, упрашивая,

и вдруг разревелась так по-детски…

Оркестр чуждо смотрел, как

Выплакивалась скрипка

Без слов,

Без такта,

И только где-то

Глупая тарелка

Вылязгивала:

«Что это?»

«Как это?»

Перед нами два образных центра, в резком, непримиримом контрасте обращенные друг к другу. Очевидно, об оркестре можно сказать, что это не только очеловеченные инструменты, но и, наоборот, одеревеневшие, утратившие все живое, эмоциональное люди, ставшие инструментами. Оппозиция живого, способного чувствовать, переживать, плакать, и равнодушной, бесчувственной толпы подчеркивается и выразительной соотнесенностью лексики: «скрипка… разревелась по-детски», «выплакивала»; «тарелка вылязгивала», «геликон — меднорожий, потный…» Применяя разные ритмы, поэт создает образ разлаженного оркестра. Лирический герой оказывается единственным, способным понять «скрипкину речь», почувствовавшим в ней нечто созвучное состоянию своей души:

Знаете что, скрипка?

Мы ужасно похожи…

Так в стихотворении возникает лермонтовский мотив поиска и невозможности найти родственную душу. А оппозиция инструментов-метафор дополняется оппозицией Поэта и толпы обыкновенных прозаических людей, которым недоступно то, что почувствовал в жалобе скрипки поэт. И сама рифма «Влип как» — «скрипка» подчеркивает этот конфликт поэтического и пошлого, высокого и будничного, прозаического.

Стихотворение написано тоническим стихом, включает пять строф, строки-стихи которых разбиты на строчки и записаны столбиком. Строфы скреплены перекрестной концевой рифмовкой: «по-детски» — «Кузнецкий», «хорошо» — «ушел» ; «смотрел, как» — «тарелка», «такта» — «как это» и т. д. Здесь уже используется широкий спектр рифм. Это не только неточные рифмы, но и составные, и неравносложные и т. п. Кроме того, музыкальное, оркестровое звучание стихотворения усиливается перебивами ритма и целым рядом дополнительных рифменных созвучий. Третья и четвертая строфы вновь связаны синтаксически.

Возникает целая рифменная цепочка: «меднорожий» — «Боже» — «похожи» — «тоже»…




Скрипка и немножко нервно