— Загадка финала поэмы «Двенадцать»
Загадка финала поэмы «Двенадцать»
Поэма «Двенадцать» написана Блоком в 1918 г., когда грандиозные события революции были еще днем сегодняшним. Произведение стало одним из первых литературных откликов на очень противоречивый, переломный исторический момент. Закономерно поэтому, что оценки блоковской книги современниками были подчас диаметрально противоположными. Ее считали «своей» как сторонники, так и противники революции. Вызвал к жизни острую полемику образ Иисуса Христа в финале «Двенадцати».
Трактовку
Однако финал — это лишь часть целого, поэтому его осмысление невозможно без анализа всего текста.
В основе композиции «Двенадцати» лежит антитеза, противопоставление. Об этом заявляют первые же строки:
Черный вечер. Белый снег.
И сразу же становится очевидным вселенский масштаб разворачивающихся событий:
Ветер, ветер На всем божьем свете!
Противопоставлены же друг другу образы нового и старого мира. Старый мир обрисован черным: «барышня в каракуле», «долгополый поп», «писатель-вития»…
Новый мир представлен в образе коллективного героя поэмы — двенадцати красногвардейцев, которые патрулируют город. Движение маленького отряда лежит в основе композиции произведения. Однако все эти люди проходят и внутренний путь духовного преображения.
Впервые они предстают перед нами в вихре пурги, стихии, которая будет сопровождать героев до конца поэмы. Сначала двенадцать выглядят зловещими каторжниками, анархистами без веры и совести:
В зубах цигарка,
Примят картуз.
На спину б надо Бубновый туз.
Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Но это скорее взгляд обывателя, чем авторская характеристика двенадцати. Позиция Блока иная. Он называет своих героев «рабочим народом» и сознательно ставит в центр произведения именно таких людей, наделенных многими противоречивыми качествами.
Их поднял с самых низов вихрь истории, ведет вперед «черная злоба — святая злоба» к сытым. Всю тяжесть сокрушения старого мира двенадцать берут на себя:
И идут без имени святого Все двенадцать — вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль.
Даже великий грех — убийство человека — воспринимается не просто как частная, конкретная история, а как возмездие «страшному миру», изуродовавшему человеческие судьбы и души, и бремя этой платы за искупление всех людских грехов герои берут на себя. В финале поэмы двенадцать — носители не только кровавого меча, но и великой исторической миссии. Не случайно изменение лексики и ритма произведения. Выкрики, частушки сменяются четким маршевым ритмом, вместо разговорных «Катька», «Ванька», «падаль» появляются слова высокого стиля:
В очи бьется Красный флаг.
Раздается Мерный шаг.
Символическим смыслом наполняется само слово «двенадцать». Это уже не просто число красногвардейцев в составе патруля. Здесь использована библейская символика: двенадцать апостолов — ученики Христа, провозвестники новой веры, истины.
И глав в поэме тоже двенадцать. В последней, финальной главе, сведены воедино все образы и мотивы произведения. Автор отвечает на вопрос, прозвучавший в начале произведения: что впереди?
Красногвардейцы «вдаль идут державным шагом» как хозяева мира, творцы истории Вселенной. Рисуя неостановимое движение двенадцати, Блок создает историческую перспективу:
…Позади — голодный пес,
Впереди — с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.
Только в конце поэмы, в заключительных строках, появляется образ Христа. Мороз, ночь, разрозненные крики, звуки выстрелов, огни создают картину хаоса, некоего вселенского Апокалипсиса, а образ Иисуса, который находится «над» бушующим миром, несет с собой гармоник, чистоту. Христос не только «над» земным хаосом, он еще и «впереди» как путеводная звезда для тех, кто сметает старый мир и устремлен в будущее. Идеальный характер образа подчеркивает белый цвет, сопровождающий появление Христа и возникающий в разных вариациях. Закономерна и музыка, не какофония звуков, а гармония заключительных строк.
Такой финал поэмы стал для современников Блока и последующих поколений читателей подлинной загадкой. Одни считали, что речь идет о религиозном «освящении» революции, другие видели в блоковских строках анафему ей. Некоторые рассматривали поэму как путь к духовному возрождению человека, указанный Блоком в вихре времени, а для многих, в первую очередь для И. Бунина, все это было непростительным богохульством. М. Волошин даже считал, что двенадцать в поисках «незримого врага» стреляют в метель, а значит в того, кто «за вьюгой невидим» — в Христа.
Многим финал поэмы представлялся надуманным и служил подтверждением противоречивости взглядов поэта.
Даже сам Блок, как свидетельствуют его письма и дневниковые записи, не мог рационально объяснить, «почему Христос?», но иного окончания поэмы он не видел. Именно Христос, «женственный призрак», соединил в себе наметившиеся еще в дореволюционном творчестве поэта воплощения идеала мировой гармонии с символикой стихии как природного начала бытия. В исторических испытаниях России, в «столбах метели» на ее пути Блоку виделся незримый Христос, открывающийся людям в суровых испытаниях и страданиях.
В цвете «кровавого флага» есть и капелька крови Катьки, сгоряча загубленной Петрухой. Отсвет этой земной любви блеснет и в «снежной россыпи жемчужной», сопровождающей явление Христа. Христос потому и «невидим», «и от пули невредим», что он не существо во плоти, а воплощение идеала, к которому идет через муки совести не понятый товарищами Петруха, к которому, сами не ведая того, движутся через тревоги, сомнения, кровь двенадцать героев поэмы, потому что их путь — это путь самой истории. Так поэт показал трагедийное преображение души, очищающейся через страдание в суровую и полную противоречий революционную эпоху.
Так он воплотил свою веру в справедливость возмездия «страшному миру» и надежду на грядущее счастье, свет, любовь.
Позднее Блок переосмыслит свое отношение к революции, но он никогда не откажется от поэмы «Двенадцать», в которой, по его собственным словам, «жил современностью». Разрыв мечты и действительности станет трагедией, которая убьет поэта. Но блоковский призыв «слушать революцию» актуален по — прежнему.
В звучании «мирового оркестра» каждое поколение различает все новые оттенки и по-своему воспринимает музыку «Двенадцати».
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)— Загадка финала поэмы «Двенадцать»